Антон туркул - бесстрашный воин, убежденный монархист. Роковая ошибка генерала туркула

К 30-й годовщине Белой борьбы я решил переиздать свои заметки. Не без колебаний предпринимаю я это.

Тридцать лет отделяют нас от той поры, когда мы взялись за оружие, чтобы бороться с захлестывавшей тогда Россию большевистской волной. На нашу долю выпала горечь и честь быть первыми, начавшими эту борьбу. Мы начали ее, когда многим еще не ясны были контуры того всепоглощающего рабства и погашения духа, которые безбожное, материалистическое коммунистическое учение несло с собою не только России, но и всему миру.

Три года длилась эта борьба, ведшаяся с нечеловеческим напряжением и стоившая неисчислимых жертв. В свое время она создала ров между ведшими ее сторонами, между «нами» и «ими». Под «ними» я разумею не коммунистическую власть, еще и теперь продолжающую править над порабощенными народами России – этот ров непреодолим, и никакое время не в состоянии его заполнить. Под «ними» я разумею тех, кто, одурманенный и обманутый этой властью, пошел за нею в годы борьбы и дал ей победу той стойкостью и той жертвенностью, что всегда были свойственны русскому солдату.

«Им» эта победа не принесла ничего. Страшной ценой заплатил народ за свою поддержку советской власти. Вся история России после 1920 года, т. е. после окончания Белой борьбы, – это цепь непрерывных усилий народа в восстаниях, заговорах или путем пассивного сопротивления сбросить поработившую его власть. Эта борьба обошлась ему дороже самых кровопролитных войн.

Советская власть сама позаботилась засыпать ров между «нами» и «ими»; многие из наших бывших противников, участников борьбы на красной стороне, уничтожены красной же рукой; многие, как и мы, тоже очутились в изгнании. И не старый ров между «нами» и «ими» хотел я углублять своими воспоминаниями; нам, бывшим белым и бывшим красным, ныне просто русским, нужно единство для еще предстоящей нам общей борьбы с коммунизмом.

Помимо того, над старыми местами боев «белых» и «красных» прошел кровавый вал Второй мировой войны. Новая русская кровь пролилась на тех же полях, где спят в ожидании Вечного Судьи бывшие враги, белые и красные. В грандиозном размахе событий последней войны бледнеют бои войны Гражданской, протекавшей на ином уровне техники. Некоторые читатели могут спросить, может ли им быть интересно описание боев позапрошлой войны. Но мои воспоминания и не преследуют этой цели.

Цель этой книги – воскресить истинный образ рядовых белых бойцов, безвестных русских офицеров и солдат, и дать почувствовать ту правду и то дыхание жизни, что воодушевляли их в борьбе за Россию. Два поколения русских людей выросли после окончания Белой борьбы; в течение тридцати лет советская пропаганда сознательно извращала их представление о людях и делах «белой» стороны – мои воспоминания помогут им получить более объективное представление.

Нет сомнений – последние сроки приблизились: предстоит «последний и решительный бой» за освобождение России. Да будут в предстоящей нам борьбе образы наших соратников, павших в первых боях с большевизмом, тем примером духа, который воодушевит нас на самоотверженное и бескорыстное служение Родине.

Настоящая книга не является историей Дроздовской стрелковой дивизии, пронесшей свои знамена в огне более чем шестисот пятидесяти боев Гражданской войны и пролившей жертвенную кровь своих 15 000 убитых и 35 000 раненых бойцов.

Историю я тогда не имел времени писать. Боевые документы и дневники умещались у меня в одной сумке. Ее я потерял в огне. Все архивы тоже погибли. Зимой 1933 года я начал рассказывать писателю И. С. Лукашу, также участнику Белого движения, все то, что живо запечатлелось у меня в памяти о славной Дроздовской дивизии. Это были не воспоминания, а впечатления о боевом огне, живые для меня навсегда.

Затем я стал получать заметки, боевые дневники, записки и документы от своих бывших соратников. После обработки все это собрано в книгу о дроздовцах. Я горячо благодарен за эту помощь всем соратникам и моему неутомимому сотруднику, ныне покойному, Ивану Созонтовичу Лукашу.

«Дроздовцы в огне» не воспоминания и не история – это живая книга о живых, боевая правда о том, какими были в огне, какими должны быть и неминуемо будут русские белые солдаты.

Книгу я посвящаю русской молодежи.

А. ТУРКУЛ

Апрель 1948 г.

…Я вбегаю по ступенькам деревянной лестницы к нам в юнкерскую, на верхний этаж нашего тираспольского дома, смотрю: а через спинку кресла перекинут френч моего брата Николая с белым офицерским Георгием. Николай, сибирский стрелок, приехал с фронта раньше меня, и я не знал ни о его третьем ранении, ни об ордене Святого Георгия. В третий раз Николай был ранен тяжело, в грудь.

Я приехал с фронта тоже после третьего ранения: на большой войне я был ранен в руку, в ногу и в плечо. Мы были рады нечаянной и недолгой встрече: врачи настояли на отъезде брата в Ялту – простреленная грудь грозила чахоткой. Это было в конце 1916 года. Вскоре я снова уехал на фронт. И вот на фронте застиг меня 1917 год.

Я представляю себя самого тогдашнего, штабс-капитана 75-го пехотного Севастопольского полка, молодого офицера, который был потрясен национальным бедствием революции, как и тысячи других среди военной русской молодежи.

Моя жизнь и судьба неотделимы от судьбы русской армии, захваченной национальной катастрофой, и в том, что я буду рассказывать, хотел бы я только восстановить те армейские дела, в которых я имел честь участвовать, и тех армейских людей, с кем я имел честь стоять в огне заодно.

В разгар 1917 года, когда замитинговал и наш полк, я стал в нашей дивизии формировать ударный батальон.

Надо сказать, что почти с начала войны у меня служил ординарцем ефрейтор Курицын, любопытный солдат. Ему было лет под сорок. Рыжеватый, с нафабренными усами, он был горький пьяница и веселый человек. Звали его Иваном Филимоновичем. До войны он был кровельщиком, во Владимирской губернии у него остались жена и четверо ребят. Курицын очень привязался ко мне.

В 1917 году я отправил его в отпуск и в армейском развале забыл о моем Санчо Панса. И вот внезапно он явился ко мне, но в каком виде: оборванец, в ветоши, в синяках и без сапог.

– Ты что же, – сказал я ему, – ну не образина ли ты, братец. Обмундирование и то пропил…

– Никак нет, не пропил. Меня товарищи раздели.

И Курицын поведал мне, как он приехал из отпуска в наш полк, а меня в полку нет, и комитетчики злобятся, что я отбираю ударников. Иван Филимонович не пожелал оставаться в развалившемся полку и подал докладную по команде, чтобы его из полка отправили ко мне.

Тут и начались испытания ефрейтора Курицына. Комитетчики всячески его оскорбляли, «холуем» бранили, что «ряшку в денщиках нажрал», доходило и до затрещин, а потом на митинге проголосовали отобрать от него все обмундирование, сапоги, казенные подштанники, даже портянки, а выдать самую ветошь. Потому-то Иван Филимонович и явился ко мне чуть ли не нагишом.

Он стоит передо мной, а мне вспоминаются Карпаты, ночь, снег. В ночной атаке на Карпатах я был ранен в ногу. Атаку отбили, наши отошли. Я остался лежать в глубоком снегу, не мог подняться, кость нестерпимо мозжила; я горел и глотал снег. Помню сухие содрогания пулеметного огня, и как надо мной в морозной мгле роились звезды.

Иван Филимонович тогда подобрался ко мне и поволок меня под мышки по снегу. Я невольно застонал. Он прошептал мне сердито, чтобы я молчал. Так он вынес меня из огня. Сам он был ранен в грудь; на груди шинель его была черной от крови и клубилась паром.

Я вспоминаю его на Карпатах, так же как и другого ефрейтора, Горячего, рядового Розума и рядового Засунько и тысячи тысяч других русских солдат, верных присяге и долгу, спящих теперь вповалку в братских могилах до трубы архангела.

Страница 1 из 2

Антон Васильевич Туркул (родился 24 декабря 1892 году в Тирасполе, Российская империя; умер 20 августа 1957 года в городе Мюнхен, ФРГ) – это офицер Русской Императорской армии в звании штабс-капитана, к которому был представлен за заслуги в сражениях Первой мировой войны, убеждённый монархист, один из руководителей белогвардейского движения в период Гражданской войны, командующий Дроздовской дивизии, генерал-майор Русской Армии барона Врангеля, после разгрома и эвакуации Русской Армии – белоэмигрант, один из ценнейших двойных агентов внешней разведки Советского Союза.

Его отец был служащим в Тирасполе. В 1909 году Антон окончил гимназию в Одессе. В 1910 году он добровольно поступил на службу рядовым в 56-й пехотный Житомирский полк, расквартированный в Тирасполе. В начале 1913 года Туркул получил чин унтер-офицера и был уволен в запас.

После начала Первой мировой войны он был призван в армию и направлен сначала в 43-й запасной пехотный батальон, а затем в 75-й пехотный Севастопольский полк. За время войны Антон Васильевич был неоднократно ранен, отмечен несколькими орденами и представлен к званию штабс-капитана.

После Великой Октябрьской Социалистической революции 1917 года Антон Васильевич вступил в контрреволюционную Белую гвардию. В конце 1920 года, после поражения и бегства из Крыма войск Врангеля, он оказался в Турции, на Галлипольском полуострове (Gallipoli), а оттуда позже перебрался в Болгарию, где осенью 1923 года вместе с отрядами белоэмигрантов участвовал в подавлении коммунистического восстания.

В конце 1920-х годов Антон Васильевич стал тайным агентом офицера Службы внешней разведки Великобритании МИ-6 (англ.: MI6) Дика Эллиса (Dick Ellis). В 1930 году в Белграде Туркул и другой агент МИ-6, Клаудиус Фосс (нем.: Claudius Voss), создали террористическую русскую эмигрантскую организацию, позже получившую название «Национально-Трудовой Союз» (НТС).

В 1931 году Туркул переехал во Францию. Оказавшись в Париже, он начал тесно сотрудничать с так называемым Русским Общевоинским Союзом (РОВС), который был основан бароном Врангелем. В это время Антон Васильевич занимал должности издателя и редактора журнала «Доброволец».

В тот же год он предпринял попытку организации покушения на депортированного из СССР Троцкого , который обосновался на Принцевых островах в Мраморном море.

В 1935 году Туркул внёс раскол в РОВС, основав и возглавив Рисский Национальный Союз Участников Войны (РНСУВ). За этот шаг генерал был исключён из Русского Общевоинского Союза, а в 1938 году последовала его высылка из Франции.

В 1938-1939 годах Антон Васильевич проживал в Берлине, Риме, а затем снова вернулся в Болгарию и обосновался в Софии.

В период Второй мировой войны Туркул сотрудничал с властями фашистской Германии. Антон Васильевич являлся членом шпионской сети Макса Клатта (нем.: Max Klatt – оперативный псевдоним в германском Абвере другого советского двойного агента, Рихарда Каудера/Richard Kauder), которая служила каналом передачи немцам советской дезинформации.

В период между 1941 и 1943 годами Антон Васильевич безуспешно занимался восстановлением РНСУВ.

В мае 1943 года он предпринял попытку установить контакт с бернской штаб-квартирой резидента Управления стратегических служб США (англ.: Office of Strategic Services, OSS) Аллена Даллеса (англ.: Allen Dulles) с целью возможного сотрудничества. Однако после первоначальной неудачи он обратился за поддержкой как к посреднику в налаживании контакта к находившемуся в эмиграции грузинскому принцу Ираклию Багратиону-Мухранели.

На завершающем этапе Второй мировой войны, в 1945 году, Антон Васильевич руководил подготовкой формирований так называемой Русской освободительной армии (РОА) и командовал добровольческой бригадой в Австрии.

После завершения Второй мировой войны в Европе Туркул перебрался в Германию, где занял пост председателя Комитета русских невозвращенцев.

Впоследствии Подразделение стратегических служб США (англ.: US Strategic Services Unit) использовало Антона Васильевича в целях выявления среди эмигрантов коммунистических агентов, нелегально заброшенных через границу после войны.

В 1946 году объединённое британско-американское Специальное контрразведывательное подразделение (англ.: Special Counter-Intelligence Unit) использовало Туркула для вербовки его давнего коллеги Клаудиуса Фосса. Между тем, в результате проведённого Корпусом контрразведки Армии США (англ.: US Counter-Intelligence Corps, CIC) расследования, возникло подозрение, что в годы войны Антон Васильевич являлся агентом не только Абвера.

В июле 1946 года он предпринял попытку перебраться из Германии в Южную Америку, и этот маршрут был воспринят контрразведчиками Армии США как подтверждение того, что Туркул не был агентом Советского Союза. В сентябре 1946 года его вместе с двумя другими членами шпионской сети Макса Клатта (это были сам Рихард Каудер и Лонгин Фёдорович Ира) арестовали и доставили в город Оберурзель (нем.: Oberursel), располагавшийся в американской зоне оккупации. Там Антон Васильевич подвергся допросам со стороны агентов американского CIC и Гилберта Райла (англ.: Gilbert Ryle) из британской MI6.

Американский следователь по делам военнопленных Арнольд М. Силвер (Arnold M. Silver) написал следующее об Антоне Васильевиче, явно недооценивая его:

«Размещавшееся во Франкфурте-на-Майне Подразделение стратегических служб США, с которым я был тесно связан, почему-то с восхищением восприняло «дело Туркула», хотя в действительности он был бесполезным болваном, который примазался к шпионской сети Клатта как человек, якобы, вербовавший информаторов в СССР. На самом же деле он за всё время не завербовал ни одного информатора, хотя Клатту удавалось убеждать Абвер в том, что Туркул – это один из главных агентов внешней разведки Германии».

Антон Васильевич был освобождён летом 1947 года, после чего снова возглавил Национально-Трудовой Союз, который со временем добился покровительства со стороны составленной из бывших офицеров Абвера западногерманской разведывательной службы под названием «Организация Гелена» (нем.: Organisation Gehlen).

С 1948 года он пытался объединить различные русские антикоммунистические объединения посредством основанного им Союза борьбы за освобождение народов России (СБОНР).

В конце 1955 года, когда британская МИ-6 прекратила своё участие в операциях Национально-Трудового Союза на территории Советского Союза, она заверила американцев, что бывший белогвардейский генерал не являлся советским двойным агентом.

Антон Васильевич Туркул скончался в ночь на 20 августа 1957 года в одной из мюнхенских больниц и 14 сентября был похоронен на известном русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа (фр.: Sainte-Geneviève-des-Bois) в пригороде Парижа.

В 1937 году парижская белоэмигрантская газета "Возрождение" опубликовала речь генерала А.В. Туркула, бывшего командира дроздовцев (и автора знаменитой книги "Дроздовцы в огне"), произнесённую им перед собранием РНСУВ .

А.В. Туркул

"Мировые события приближаются , - писал Туркул. - Во всех странах идет соединение сил: одних во имя утверждения и расцвета нации, - других - не органических, а революционных - во имя утверждения марксистской доктрины и коммунистического террора «интернационала». Столкновение этих двух сил неизбежно.

Русский народ, порабощенный коммунистической властью «интернационала», неминуемо будет вовлечен в это столкновение, но не во имя России, а во имя спасения советской власти и порабощения ею других народов. Что же делать нам, русским воинам, в эти грозные часы? Ждать какого-то приказа, ждать, что кто-то решит за нас - нельзя. С этой позиции бесплодных ожиданий сходят теперь многие. Раньше мы ждали слова приказа, но потому, что с нами были наши боевые вожди. Такого слова, с тех дней, когда от нас вырвали генерала Кутепова, мы уже не услышим...

Нельзя же до бесконечности ждать, что кто-то или что-то спасет Россию и самим ничего не делать. Нам пора начать верить в собственные силы, пора организовываться, работать. В эволюцию советской власти мы не верим. Сталин такой же палач русского народа, каким был Троцкий или Дзержинский. От России властью III интернационала уже отторгнуто 710 тыс. квадр. верст с 28 миллионами жителей и какие еще "куски" будет отдавать советская власть, какие еще похабные договоры будет она заключать, чтобы только спасти свою шкуру?

А так называемые "оборонцы", пособники советского палачества, кричат здесь о "защите России". Их главари и вдохновители, когда мы, солдаты, стояли в огне за Россию, были и против нас и против России, а когда рушилась в крови и смуте российская империя, они помогли ее крушению... К какой же "обороне" они зовут теперь? Они зовут к обороне не России, а советской власти. Но мы, русские солдаты, против советской власти. Каждый лишний год, месяц, день власти III интернационала над Россией губит российскую нацию. Большевики двадцать лет развращают и терзают русский народ. Вот почему мы, русские солдаты, непримиримые враги большевиков и всех их попутчиков. Мы верим в Россию и русский народ и не боимся наступающих событий, как бы грозны они ни были " (конец цитаты) .

Признаться, когда я впервые прочитал этот текст - едва не бросил книжку, настолько здесь каждое слово вызывает протест у нравственно вменяемого человека. Но интерес к Белому Движению в целом и к дроздовцам в частности пересилил . Тем не менее, было бы несправедливо оставить этот текст без внимания, списать его на характер эпохи и личные обиды генерала. Особенно, если учесть, что враги России сегодня весьма активно пытаются апеллировать к авторитету таких как Туркул.

Не поняв этого текста, трудно будет понять и дальнейшее поведение Антона Васильевича, оказавшегося к концу Второй Мировой войны в рядах опереточной "армии" Власова .

Что бросается в глаза в первую очередь? Перед нами - классическое лжепророчество . Сейчас трудно судить, говорила ли в Туркуле застарелая ненависть к большевикам за трёх погибших братьев или же в кармане у него звенели немецкие деньги (известно, что перед войной Туркул достаточно много общался с шефом СС Гиммлером) . Так или иначе, Туркул определённо заявляет, что в будущей мировой войне русскому народу предстоит отстаивать не интересы России, а... исключительно советскую власть. Более того - Туркул прямо утверждает, что эта самая власть будет стремиться к "порабощению других народов". Между тем, именно советская Россия во Второй Мировой войне явилась стороной, подвергшейся агрессии, а русский народ оказался вынужден защищать не советскую власть, а собственное существование, более того - сама советская власть объективными обстоятельствами оказалась таки вынуждена встать на защиту национальных интересов России (той самой, Единой и Неделимой, за которую Туркул воевал в Гражданскую).

Эту ошибку Туркула не объяснить данью идеологическим штампам Гражданской войны: генерал знал о планах нацистского рейха из первых уст, более того - после 22 июня 1941 года он вполне сознательно согласился этим планам содействовать. Отголоски этого его будущего коллаборационизма звучат уже в речи 1937 года. Туркул зовёт своих слушателей к.... "крестовому походу против большевиков", точь-в-точь как Геббельс в 1941 году. Кто у кого стырил идею, я уж не знаю, но случайное совпадение исключено - слишком уж полное совпадение получается. Вывод напрашивается, что уже тогда, в 1937-м, Туркул знал о планах нападения Германии на СССР и энергично работал над их идеологическим обоснованием. Что не мешает ему на голубом глазу вещать, что это именно русский народ "во имя интересов советской власти" будет нести порабощение другим народам. Сознательное лукавство налицо.

Далее. Туркул вспоминает "похабный" Брест-Литовский мир 1918 года, говорит о потерянных Россией территориях, и тут же пророчит новые аналогичные договоры. А только что говорил о "порабощении других народов". Так всё же советская власть собиралась накануне мирового противостояния порабощать Европу или продолжать разбазаривать русские земли? Логика где ?

Эта нелогичность становится понятнее, когда соприкасаешься с другими измышлениями бывшего командира дроздовцев. " Мы будем добиваться тогда, чтобы где-нибудь, хоть на маленьком клочке русской земли, поднялось все же Русское трехцветное знамя", - пишет он в 1939 году . Вдумаемся, что это значит. По сути, Туркул призывает ни к чему иному, как к расчленению России, во имя того, чтобы хоть на каком-то маленьком её клочке установилось антикоммунистическое правительство. А сколь малым будет этот клочок, за счёт каких ресурсов он будет существовать, а главное - за счёт чего это антикоммунистическое правительство собирается выживать в весьма агрессивном окружении великих европейских держав? А это Антона, свет Васильича как бы и не интересует. Мелочи.

Впрочем, нет. Кое о каких гарантиях он всё же говорит. "Наш идеал — фашисты всех стран и народов, в которых горит их национальная честь, в которых сильна их национальная правда и которые понимают и отдают должное и чужой чести, и чужой правде. Не использование и эксплуатацию, но взаимное уважение и добрососедский мир и союз — вот, что мы ждем и что мы видим от фашистской идеи" . Вопрос: где это он увидел, чтобы фашисты , одержимые идеей расового превосходства, "отдавали должное и чужой чести, и чужой правде". С чего он взял, что они вдруг возьмут и дадут антикоммунистической России "взаимное уважение и добрососедский мир"? Россия в начале 1917 года была государством вполне себе антикоммунистическим, и что? Германский империализм с помощью своих платных агентов растерзал её и не поморщился. И совершенно не заморачивался никаким "добрососедством", когда отправлял в Россию Ленина в опломбированном вагоне. Европа всегда и везде решала исключительно свои геополитические проблемы, и русским белогвардейцам сполна пришлось испытать это на собственной шкуре в годы Гражданской войны. Потому-то и выступил историк-эмигрант Антон Керсновский (не меньший монархист, чем сам Туркул) с резкой критикой фашизма и нацизма, потому и призывал эмиграцию не вмешиваться в Гражданскую войну в Испании, поберечь свои силы и свои жизни до того дня, когда они понадобятся России. Кстати, в Испании русские добровольцы, среди которых было немало заслуженных генералов и старших офицеров, принимались в армию Франко исключительно рядовыми бойцами - и лишь после окончания войны некоторые (!!!) из них сподобились получить от каудильо младшие офицерские чины. Это - "отдавать должное чужой чести"?

Вопиющие неувязки в построениях Туркула и его единомышленников видели многие в эмигрантских кругах. Отнюдь не только Керсновский. Что ж, для них у Туркула была припасена увесистая пощёчина: " А так называемые "оборонцы", пособники советского палачества, кричат здесь о "защите России". Их главари и вдохновители, когда мы, солдаты, стояли в огне за Россию, были и против нас и против России, а когда рушилась в крови и смуте российская империя, они помогли ее крушению".

А.И. Деникин - один из главных идеологов "оборончества" в эмиграции.
Это он-то "разрушал Российскую империю"?

Так, а давайте-ка поимённо. Кто эти "главари", которых Туркул обвиняет во всех смертных грехах? Самый известный из них - это... Антон Иванович Деникин, бывший главнокомандующий ВСЮР (и лично Туркула). Это он-то "разрушал Российскую империю"? Когда? Уж не тогда ли, когда обратился к Керенскому с последним отчаянным призывом: "Вы втоптали наши знамёна в грязь. Время пришло - поднимите их и преклонитесь перед ними!" Или, может быть, тогда, когда согласился поддержать Корниловское выступление летом 1917 года? Деникин, оказывается, был... против дроздовцев, когда те стояли в огне за Россию! Но как же тогда сам Туркул пишет в своей книге "Дроздовцы в огне": "Если бы не вера в Дроздовского и в вождя белого дела генерала Деникина , если бы не понимание, что мы бьемся за человеческую Россию против всей бесчеловечной тьмы, мы распались бы"? Разве не сам Туркул пишет: " Другой руководитель белого движения, недавно умерший в Америке генерал Деникин, писал: "Если бы в этот момент величайшего развала не нашлось людей, готовых пойти на смерть ради поруганной родины, — это был бы не народ, а навоз, годный лишь для удобрения полей западного континента. К счастью, мы принадлежим хоть и к умученному, но великому русскому народу". В то время все мы так верили нашим инстинктом и нашим сердцем"? Что же он ссылается на "врага" и "разрушителя", "помогавшего крушению империи", что же цитирует его с таким пиететом?

Слова Туркула об оборонцах могли бы воспринять как плевок в свой адрес и многие его однополчане-дроздовцы, исповедовавшие совершенно иной, нежели у своего бывшего командира, взгляд на гитлеровцев и грядущую Мировую войну. Морис Конради, "повязанный" с Туркулом одной песней, в которой их имена упомянуты вместе. Иван Прокопов, юный герой Гражданской войны, один из "баклажек", которым посвящена самая трогательная глава "Дроздовцев в огне". Пётр Колтышев. Николай Жуков. Владимир Харжевский. Сюда можно добавить и корниловца Платона Копецкого - о боевом братстве с корниловцами Туркул тоже много пишет в "Дроздовцах в огне". Стоит ли удивляться, что, когда Антон Васильевич наведался в Прагу, пытаясь завербовать в РОА своих бывших однополчан, пошли за ним в итоге единицы?

Дроздовцы - Михаил Ползиков и Антон Туркул.
Ползиков не дожил до Великой Отечественной войны, скончался в 1938 году.
Хотелось бы верить, что эти двое после 1937 года не были единомышленниками.

Не о защите советской власти пеклись белые "оборонцы" с Деникиным во главе - Деникин исчерпывающим образом это после войны. А о защите России, которая могла в любую минуту подвергнуться агрессии с последующим расчленением и массовым геноцидом населения. И которую Туркул спокойно готов был отдать на растерзание. Деникин исповедовал в годы Гражданской войны, что не воюет за "формы правления", но только и исключительно за Россию. Этим своим декларациям он остался верен. У Туркула же много слов о "трёхцветном русском знамени" - но готовности бороться за Россию, увы, не чувствуется. Напротив, чувствуется странная готовность клеветать на собственный народ, пребывающий в большевистском порабощении. И пренебрегать его жизненными интересами ради... "формы правления".

Впрочем, кое в чём с Туркулом можно согласиться. Можно только присоединиться к его оценке Сталина - здесь бывший белый генерал справедлив. И стоит обратить внимания, что Туркул зовёт эмиграцию не на службу к немцам (они в тексте 1937 года вообще не упоминаются), а к самостоятельной борьбе за Россию, пусть и с использованием внешних обстоятельств в виде новой Мировой войны. Идея о том, что освобождение России от тирании безбожников должно совершиться русскими руками, а не силами каких бы то ни было заграничных союзников при пассивном наблюдении эмиграции - глубоко верная. Вот только время для её реализации Туркул выбрал более чем неподходящее. Похоже, он всерьёз верил, что сможет стать в надвигающейся мировой бойне реальной "третьей силой" между европейскими захватчиками и русскими большевиками. Верил вопреки здравому смыслу, совершенно не учитывая ни мощь гитлеровской Германии, ни мощь противостоящей ей Красной Армии, ни отсутствие подобной мощи у малочисленных и практически безоружных эмигрантских организаций. Желание стать третьей силой между Гитлером и Сталиным, безусловно, похвально, но оно - увы - вне времени и вне пространства. "Оборонец" Деникин, как более старший и более опытный военачальник, Туркула.

________________________________

Примечания.
РНСУВ - это Русский Национальный Союз Участников Войны - организация, созданная Туркулом в составе РОВС, в результате чего сам Туркул был из РОВС исключён. РНСУВ стоял на ультраправых позициях, испытав сильное влияние нацистских идей.
См. предисловие О.Г. Гончаренко к книге Туркула "Дроздовцы в огне" или http://www.belrussia.ru/page-id-2265.html
А Туркул был непосредственным свидетелем и активным участником событий, и говорить о Белом Движении на Юге России, не ознакомившись с "Дроздовцами в огне", столь же нелепо, как излагать политэкономию, не ссылаясь на Карла Маркса.
[ 4] См.: http://www.belrussia.ru/page-id-4196.html
Там же.
К слову, неожиданное и совершенно нелогичное в данном контексте упоминание "похабного Брестског мира" можно смело считать ещё одним косвенным доказательством, что Туркулу отлично было известно: в новой Мировой войне роли не поменяются. Германия снова выступит агрессором, а Россия будет вынуждена защищать свою территориальную целостность.
"Сигнал", 1939, № 48. Цит. по: http://www.belrussia.ru/page-id-4196.html
"Сигнал", 1938, № 32. Цит. по: http://www.belrussia.ru/page-id-4196.html
И особенно - нацисты, под влиянием идей которых во многом формировались и взгляды РСНУВ.

Сегодня, 24 декабря, русские Национал-социалисты чтят светлой памятью годовщину со дня рождения величайшего русского генерала, самоотверженно сражавшегося за величие и могущество русского Отечества на полях трёх великих войн, Антона Васильевича Туркул а. К жизнеописанию этого легендарного Белого воина, ставшего генералом в 28 лет, можно возвращаться бесчисленное количество раз. Антон Туркул - пример для всех нас. Пример Чести, Верности, Непримиримости. Пример мужественного храбреца, идущего, смеясь, в штыковую атаку на врага. За вечные идеалы народа и Родины.

«Он самый страшный солдат самой страшной гражданской войны. Он - дикое безумие атак без единого выстрела, подбородок, раскроенный вороненой рукоятью нагана, гарь яростных пожаров, вихрь безумия, смерти и побед» - так написал о последнем командире Дроздовской офицерской дивизии генерале Туркул е известный в русском зарубежье писатель Иван Лукаш, бывший участник Добровольческой армии.

Сам же безстрашный командир "Дроздов", говорил о своей борьбе так: «Мы бились за русский народ, за его свободу и душу, чтобы он, обманутый, не стал советским рабом»...

Генерал Туркул родился ровно 123 года назад, 24 декабря 1892, недалеко от Тирасполя, Херсонская губерния в семье русского служащего. Закончил реальное училище и служил по гражданскому ведомству. В 1910 г. добровольно вступил на военную службу рядовым на правах вольноопределяющегося II разряда в 56-й пехотный Житомирский Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича пехотный полк, квартировавший в Тирасполе. В январе 1913 г. Туркул был уволен в запас в чине младшего унтер-офицера. С началом I мировой войны он прошел ускоренный военно-училищный курс и прапорщиком был выпущен в 75-й пехотный Севастопольский полк. К концу войны Туркул был трижды ранен, произведен в штабс-капитаны, награжден Золотым Георгиевским оружием, Орденом Святого Георгия 4-й степени и другими боевыми орденами.

После февральской революции Антон Туркул , не раздумывая, вступил в ударный батальон. В то время фронт держался исключительно на этих «отрядах смертников», в которые вступали только добровольцы. Их отличительным знаком стал шеврон с черепом и скрещенными костями на левом плече - символ готовности не раздумывая отдать жизнь за Родину.

После большевистского переворота Туркул в составе добровольческого отряда полковника М. Г. Дроздовского совершил 1200-километровый поход от румынского г. Яссы до Новочеркасска.

Во Втором Кубанском походе летом — осенью 1918 года командовал ротой офицерского полка 3-й пехотной дивизии Дроздовского. В боях под Кореневкой 16 июля был тяжело ранен в ногу и вернулся в строй только в начале 1919 года. Гражданскую войну закончил начальником Дроздовской стрелковой дивизии в чине генерал-майора. Был награжден вновь учрежденным белым орденом св. Николая Чудотворца, который получили только 338 чел.

Дроздовцы своего командира любили, за глаза называли его «сам». Часто в атакующих цепях слышалось: «Сам прибыл. Ну, сейчас дадим красным жизни». Туркул действительно был несгибаемый боец, как сказал бы Алексей Толстой «отчетливый рубака». За годы гражданской войны он потерял трех братьев. Одного подняли на штыки революционные матросы, которые ворвались в госпиталь, где он лечился. Второго сожгли живьем за новенькие малиновые погоны Дроздовской дивизии. Как погиб третий брат - точно неизвестно. Сам Антон Васильевич, неоднократно раненный в атаках, всегда повторял: «Моя жизнь и судьба неотделимы от судьбы русской армии, захваченной национальной катастрофой».

С пленными Туркул не миндальничал, беспощадно расстреливая комиссаров и краскомов. Простых солдат-красноармейцев Туркул после короткой беседы и «психологического визуального анализа» (пристальный взгляд в глаза) ставил в строй к «дроз-дам». Особую ненависть Туркул испытывал к праздношатающимся в собственных белых тылах офице-рам, прочно «оборонявшим» различные тыловые ве-домства. Фронт против советских войск сдерживали 13—16-летние мальчишки-дроздовцы и добровольцы. Против «тыловых крыс» снаряжались облавы и целые экспедиции, и пойманные в их ходе приспособленцы приказом Туркула ставились в строй.

Слава Туркула достигала и противоположной ли-нии фронта. Противостоящие части красных особенно тревожило присутствие на фронте самого Туркула и его пулеметных подразделений, отличавшихся не-обыкновенным мастерством владения смертоносными машинами.

7 апреля 1920 г. за успешную десантную операцию приказом главнокомандующего Русской армией генерал-лейтенанта барона Петра Николаевича Врангеля Туркул был произведен в чин генерал-майора. В самом конце борьбы на Юге России, 6 августа 1920 года генерал Туркул в боях в Северной Таврии принял командование Дроздовской стрелковой дивизией у Генерального штаба генерал-лейтенанта Келлера. Под умелым командованием генерала Туркула Дроздовская дивизия с честью дралась до самой эвакуации в ноябре 1920 г. В конце октября Дроздовская дивизия сыграла решающую роль в контрнаступлении стратегического резерва Русской армии под Юшунью, обеспечив успешную эвакуацию армии и беженцев и понеся при этом наименьшие потери.

Вот что писал генерал в своих воспоминаниях о последних боях дроздовцев на Русской земле: «Цепи красных, сшибаясь, накатывая друг на друга, отхлынули под нашей атакой, когда мы, белогвардейцы, в нашем последнем бою, как и в первом, винтовки на ремне, с погасшими папиросами в зубах, молча шли во весь рост на пулеметы. Дроздовский полк в последней атаке под Перекопом опрокинул красных, взял до полутора тысяч пленных. На фронте, кроме жестоко потрепанной бригады Кубанской дивизии, не было конницы, чтобы поддержать атаку. Под перекрестным огнем, расстреливаемый со всех сторон, 1-й Дроздовский полк должен был отойти. Около семисот убитых и раненых было вынесено из огня. В тот же день был получен приказ об общей эвакуации, и Дроздовская дивизия, страшно поредевшая, но твердая, двинулась в Севастополь. Конец. Это был конец, не только белых. Это был конец России. Белые были отбором российской нации и стали жертвой за Россию. Борьба окончилась нашим распятием. «Господи, Господи, за что Ты оставил меня?» может быть, молилась тогда с нами в смертной тьме вся распятая Россия».

В эмиграции возглавлял объединение бывших дроздовцев, среди которых пользовался большим авторитетом. Был сторонником продолжения активной борьбы с большевизмом. В 1933 его люди готовили покушение на выдворенного из СССР Л. Троцкого-Бронштейна, не удавшееся из-за противодействия советской агентуры.
Желая «сплотить всех тех, кто в тяжелой эмигрантской ночи... не оторвался от своего отечества и народа, кто... сражался и стоял в боевом огне за Отечество, был белым воином России и таковым воином остался», Туркул 28 июня 1936 образовал на базе Дроздовского объединения военно-политическую организацию Русский Национальный союз участников войны (РНСУВ) с центром в Париже. В скором времени отделы РНСУВ возникли в Албании, Аргентине, Бельгии, Греции, Китае, Уругвае, Чехословакии, Югославии и др. странах. Организация издавала газету «Сигнал» и журналы «Военный журналист» и «Всегда за Россию» (последние слова также помещались и на нагрудном членском знаке туркуловцев). Девиз РНСУВ был: «Бог — Нация — Социальная справедливость». В программных документах Союза говорилось: «Демократические измышления и подражания «европейским образцам» русских либералов есть жалкая пародия на державный ход русской истории, есть гримаса истории, заболевание нации.

Несомненно, возрождение Российской Империи возможно лишь через возрождение ее исторического, национального стержня — монархии. Если Российская Империя будет, то она будет только монархической. Но 20-летнее господство в СССР нерусской коммунистической власти не могло пройти бесследно. Осознание необходимости для Российской Империи монархии может произойти не на следующий день после свержения комвласти. Задача национальной диктатуры — помочь Российской нации встать на ее исторический путь. Эта задача нелегкая... Поэтому как Российская нация должна будет заслужить своего Императора, так и Российский Император — заслужить Россию».

Особо оговаривалась «ведущая роль Русского Народа»: «Высокий жребий», павший на долю Русского Народа (великороссы, украинцы —малоросы и белорусы), налагает на него и особую историческую ответственность». Поэтому он должен будет занимать «ответственное положение руководящего арбитра Империи».
В области финансово-экономической предусматривалось безусловное ограничение «самовластия финансового капитала». «Единый правительственный банк может прекрасно выполнить экономическую функцию частных банков, без их безответственного политиканства. Это особенно важно для России. Допустить свободу капиталистической деятельности после свержения комвласти — значит сознательно отдать страну на поток и разграбление международному хищническому капиталу. Но, конечно, совершенно обойтись без иностранного капитала обнищавшей России невозможно. Дело специального контроля установить, как может быть использован частный иностранный капитал» («Сигнал» [Париж], 1939, № 58). Сам Туркул заявлял: «В основу нашего политического мышления мы взяли фашизм и национал-социализм, показавшие на деле свою жизнеспособность и победившие у себя на родине коммунизм. Но, конечно, доктрины эти мы преломляем в русской истории и применяем к русской жизни, к чаяниям и нуждам Российского народа... Наш идеал — фашисты всех стран и народов, в которых горит их национальная честь, в которых сильна их национальная правда и которые понимают и отдают должное и чужой чести, и чужой правде. Не использование и эксплуатацию, но взаимное уважение и добрососедский мир и союз — вот, что мы ждем и что мы видим от фашистской идеи» (Сигнал», 1938, № 32).
Считая, что необходим «взрыв действенности для освобождения России от кровавых лап иудо-марксизма», руководство РНСУВ в сент. 1937 вошло в Российский национальный фронт, объединивший ряд патриотических организаций эмиграции. В апр. 1938 Туркул, капитан Ларионов и несколько правых русских эмигрантов решением прокоммунистического французского правительства М. Блюма были высланы как «нежелательные лица» в Германию.
Генерал Туркул проживал сначала в Берлине, а после подписания советско-германского пакта в авг. 1939 переехал в Рим. В довоенную пору им были установлены друже ские связи с Генрихом Гиммлером.

Накануне второй мировой войны он писал: «Всякий удар по Коминтерну на территории СССР вызовет неизбежно взрыв противокоммунистических сил внутри страны. Нашим долгом будет присоединиться к этим силам. Мы будем добиваться тогда, чтобы где-нибудь, хоть на маленьком клочке русской земли, поднялось все же Русское трехцветное знамя» («Сигнал», 1939, № 48). Поэтому Туркул со своими сторонниками присоединился к «Русской освободительной армии» — в начале 1945 он сформировал добровольческую бригаду, планируя развернуть ее в отдельный корпус. В первую очередь зачислял в кадры чинов РНСУВ, РОВС(ОРВС) и др. воинских организаций Русского зарубежья. В апреле в состав группы входили 5 200 чинов. 25 марта 1945 года приказам главнокомандующего ВС КОНР ген. Власова генералу Туркулу был подчинён Русский корпус, но вступить в командование Туркул не успел.
После 1945 года в Германии, председатель Комитета русских невозвращенцев. Сотрудничал с журналами «Доброволец» и «Часовой». В 1950 г. в Мюнхене под руководством генерала был образован Комитет Объединенных Власовцев (КОВ), который издавал журнал «Доброволец» “ орган внутренней связи кадров РОА. КОВ объединял небольшую, но наиболее здоровую, в идеологическом отношении, часть власовцев.
Скончался Туркул в Мюнхене 19 августа 1957 г. Похоронен на русском кладбище в Сент-Женевьев де Буа рядом с памятником «Генералу Дроздовскому и Дроздовцам».

Генерал Туркул в 1948 г. написал воспоминания о Гражданской войне “ «Дроздовцы в огне» (другое название «За Святую Русь»). Данное произведение признано одной из наиболее эмоциональных, живых книг, повествующих о Гражданской войне: «Им, этим грядущим белым бойцам, и посвящена моя книга. В образах их предшественников, павших белых солдат, души которых продолжают жить в их душах, да почерпнут они тот порыв и ту жертвенность, что помогут им довести до конца дело борьбы за освобождение России». Бесспорно, эта книга должна быть прочитана каждым русским человеком.