Аяты на шлемах русских князей. Откуда на шлемах русских князей надписи об Аллахе. Русские победы "мусульманским" оружием. Шлем – «шапка ерихонская» царя Алексея Михайловича
Не надо думать, что редкие и очень дорогие шлемы находили и находят только за рубежом. И уж тем более глупо считать в их находках какое-то умаление нашей российской культуры. Ну, не было на наших землях римской культуры, не дошли сюда римляне. Поэтому и нет в наших археологических находках римских шлемов, пусть даже и самых безвкусных. До Англии они дошли, и до Франции дошли. А вот за Рейном их опять-таки не было, так что фиксируется четкая граница находок – река Рейн – и тут римляне, а вот тут – «дикие германцы». Зато после крещения Руси ее духовное развитие шло в едином русле европейской цивилизации, появились те же мечи из Европы, но, и конечно же, свои местные изделия, которые были ничем не хуже западных и скандинавских. И вот как раз шлем князя Ярослава Всеволодовича - одно из этих изделий. Это древнерусский шлем, который датируют второй половиной XII - либо первой половиной XIII века. Находится он в Оружейной палате Московского Кремля.
Хорошие костюмы у русских воинов были в фильме «Александр Невский»!
По типологии российского ученого А.Н. Кирпичникова относится к типу IV. Он же отмечал, что шлем Ярослава Всеволодовича является одной из первых находок, с которых «началось изучение не только , но и вообще русских древностей».
Копия шлема Ярослава Всеволодовича. (ГИМ, оригинал в Оружейной палате Кремля в Москве)
Ну, а нашли его совершенно случайно, причем довольно давно. Случилось так, что крестьянка А. Ларионова из села Лыкова, расположенного вблизи города Юрьева-Подольского осенью 1808 года «находясь в кустарнике для щипания орехов, усмотрела близ орехового куста в кочке что-то светящееся». Это был шлем, лежавший поверх кольчуги, причем и она, и сам шлем сильно проржавели. Свою находку крестьянка отнесла деревенскому старосте, а тот увидел на шлеме святой образ и передал его архиерею. Тот в свою очередь послал его самому Александру I, а тот передал ее президенту Академии художеств А.Н. Оленину.
А.Н. Оленин. Он первым изучил шлем, который сейчас официально называется «шлем из Лыково»…
Тот начал шлем изучать и высказал предположение, что шлем вместе с кольчугой принадлежали Ярославу Всеволодовичу и были спрятаны им во время бегства с места битвы при Липице в 1216 года. Он обнаружил на шлеме имя Феодор, а это было имя князя Ярослава, данное ему при крещении. И Оленин предположил, что и кольчугу, и шлем князь снял, чтобы они не мешали его бегству. Ведь из Лаврентьевской летописи мы знаем, что князь Ярослав, когда потерпел поражение, то бежал в Переяславль, куда приехал лишь на пятом коне, а четырех коней загнал по дороге. Его брат Юрий тоже спешил сбежать с места битвы так, что приехал во Владимир лишь на четвертом коне, и летопись подчеркивала, что был он «в первои сорочице, подклад и тыи вывергл». То есть в одном исподнем, бедняга, прискакал, в таком был страхе.
К сожалению, тулья шлема сохранилась в очень плохом состоянии - в виде всего лишь двух крупных фрагментов, из-за чего точную ее форму, а также конструкцию определить невозможно. Принято считать, что она имела форму, близкую к эллипсоидной.
Рисунок из дореволюционной книги про русские древности…
Снаружи поверхность шлема была покрыта серебряным листом и позолоченными серебряными накладками, с чеканными изображениями образа Вседержителя, а также святых Георгия, Василия и Феодора. Налобная пластина несла на себе изображение образа Архангела Михаила и надпись: «Вьликъи архистратиже ги Михаиле помози рабу свуему Феодору». Край шлема украшает позолоченная кайма, покрытая орнаментом.
В целом можно говорить о высоком художественном мастерстве изготовителей этого шлема, их техническом мастерстве и хорошем вкусе. В его оформлении дореволюционные российские историки видели норманнские мотивы, а вот советские предпочитали сравнивать их с белокаменной резьбой храмов владимиро-суздальской земли. Историк Б.А. Колчин считал, что тулья шлема цельнокованая и сделана из железа либо малоуглеродистой стали при помощи штамповки, после чего последовала еще и выколотка, и этим он отличается от других аналогичных изделий этого времени. Полумаска шлема почему-то закрывает часть надписи, сделанной по периметру иконы, что позволяет утверждать, что сначала ее не было, а добавили ее потом.
По мнению А.Н. Кирпичникова, этот шлем переделывали по крайней мере три раза и что у него были хозяева и до князя Ярослава. Причем сначала он мог и не иметь никаких украшений. Затем к нему приклепали серебряные накладки. И только после этого к нему добавили его навершие и полумаску.
Историк К.А. Жуков отмечает, что у шлема не было нижних вырезов для глаз. Но, по его мнению, шлем переделке не подвергался, а сразу так и был сделан с полумаской. Автор статьи «Шлем князя Ярослава Всеволодовича» Н.В. Чеботарев указывает на нем на то место, где его налобная икона стыкуется с полумаской, и обращает внимание, что она почему-то закрывает часть надписи, обрамляющей икону, чего, в общем-то, быть не должно.
Его рисунок, сделанный в дореволюционное время.
Ведь если бы шлем делал один мастер и, так сказать, единовременно, то нет никаких сомнений в том, что тогда надпись на иконе соответствовала бы месту ее размещения. Но могло быть и так, что полумаску со шлема временно снимали, чтобы закрепить на нем икону, точно размеров ее не вымеряли, ну а потом «в силу традиции» надеяться «на авось», решили, что… «сойдет и так».
Почему-то шлемов у Александра в фильме два. Причем носит он их в ходе действия ОДНОВРЕМЕННО. Отличия в том, что на втором приделана полумаска с острым носом! Так сказать, у него «более боевой вид».
В любом случае форма этого шлема с налобной иконой и полумаской нашла свое отражение в искусстве. Именно такой шлем (причем в двух вариантах!) водрузил на голову своему герою режиссер Сергей Эйзенштейн в художественном кинофильме «Александр Невский». Наборы открыток с изображением князя Александра в этом шлеме печатались тысячными тиражами, так что неудивительно, что долгое время все так и думали, что «киношный шлем» делался по образцу реально существовавшего, хотя на самом деле это и было совсем не так.
Турецкий шлем начала XVII в. из Метрополитен-музея в Нью-Йорке. Обратите внимание, как сильно он похож на древнерусские шлемы. Понятно, что это не из-за того, что «Русь-Орда-Атаманская империя» (именно «Атаманская», потому что «атаманы», то есть «военные вожди», то есть князья/каганы - атаманы!). Просто форма эта рациональна, вот и все. Еще ассирийцы имели такие шлемы, и что они тоже славяне? А затем к таким шлемам добавили козырек, «стрелку-наносник», которую можно было поднимать вверх-вниз, «наушники», назатыльник и получилась… «шапка ерихонская» или как этот шлем называли на Западе – «восточный бургиньот» (бургонет).
Западноевропейский бургонет в восточном стиле. Конец XVI в. Изготовлен в Аугсбурге. Вес 1976 г. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
Второй шлем, приписывавшийся опять-таки Александру Невскому, также является экспонатом кремлевской Оружейной палаты, и не просто экспонатом, а одним из самых известных и знаменитых!
Официально он называется «Ерихонская шапка царя Михаила Федоровича» - то есть того самого Михаила Романова, который как раз и стал основателем... царского дома Романовых. А почему он считается шлемом благоверного князя Александра Ярославича? Просто в XIX веке существовала легенда о том, что шлем царя Михаила представляет собой переделку шлема Александра Невского. Вот и все!
Откуда появилась эта легенда не вполне ясно. В любом случае, когда в 1857 году утвердили Большой герб Российской империи, то его гербовый щит увенчали изображением «шлема князя Александра».
Однако совершенно очевидно, что этот шлем никак не могли сделать на Руси в XIII веке. Однако доказать, что он был сделан в начале ХVII века смогли окончательно только после Великой Отечественной войны, когда у историков в руках появились соответствующие технологии. То есть все, что так или иначе связывает этот шлем с именем Александра Невского – всего лишь легенда и не более.
Ну, а о том, что же все-таки собой представляет этот шлем, подробно изложил кандидат исторических наук С. Ахмедов в статье «Шлем работы Никиты Давыдова». По его мнению, этот шлем выполнен в восточной традиции, хотя наряду с арабской надписью на нем есть и православная символика. Кстати, очень похожие шлемы имеются в коллекции Метрополитен-музей в Нью-Йорке и о них точно известно, что они… из Турции!
В «Древностях Российского государства, изданных по Высочайшему повелению» (1853 г.), - откуда и взята приведенная здесь литография, - дан такой перевод 13-го Аята 61 Суры: "Помощь от Бога и близкая победа и возвести [это] благо верным". 61 Сура носит название Сура Ас-Сафф ("Ряды"). Сура ниспослана в Медине. Она состоит из 14 Аятов. В самом начале Суры говорится, что Аллаха славят и на небесах, и на земле. И что ему угодно, чтобы все верующие в него сплотились и стали бы как одна рука. В ней же Муса и Иса клеймят сынов Исраила, объявляют их упрямыми неверными и обвиняют в том, что они хотят потушить свет веры Аллаха. В этой же суре Аллах обещает сделать свою религию выше всех остальных, пусть это и придется не по нраву язычникам-многобожникам. В самом конце Суры верующие призываются к борьбе за веру в Аллаха, к защите его религии, чтобы они жертвовали и своим имуществом, и даже жизнью. А в качестве примера приводятся апостолы, являвшиеся последователями Исы, сына Марийам.
13 Аят:
وَأُخْرَىٰ تُحِبُّونَهَا ۖ نَصْرٌ مِنَ اللَّهِ وَفَتْحٌ قَرِيبٌ ۗ وَبَشِّرِ الْمُؤْمِنِينَ
Один из переводов этого аята выглядит так:
«Будет еще то, что вы любите: помощь от Аллаха и близкая победа. Сообщи же благую весть верующим!»;
«И другое, что вы любите: помощь от Аллаха и близкая победа. И обрадуй же верующих!»;
«И ещё для вас, о верующие, другая милость, которую вы любите: помощь от Аллаха и близкая победа, благом которой вы будете наслаждаться. Обрадуй, о Мухаммад, верующих этим воздаянием!»
И вот вопрос, как мог русский мастер Никита Давыдов сделать такой шлем (примерно в 1621 году), да еще и будучи православным, написать на нем по-арабски: «Обрадуй правоверных обещанием помощи от Аллаха и скорой победы»?
В приходно-расходной книге Оружейного приказа от 18 декабря 1621 года есть такая запись: «Государева жалованья Оружейного приказу самопальному мастеру Никите Давыдову поларшина (далее следует перечисление тканей, которые надо выдать мастеру), а пожаловал его государь за то, что он и венцы, и мишени, и науши наводил золотом». То есть отделывал он золотом некий шлем, даденный ему для украшения и за то получил от государя плату «натурой».
Рисунки шлема из книги «Древности Российского государства, изданные по Высочайшему повелению» (1853 г.). Тогда вот так подавали информацию о культурных ценностях Российской империи! Вид спереди, сзади.
Вид сбоку.
То есть не сам Никита Давыдов его делал, а только украшал. А украшать его нужно было, потому, как это был явный подарок царю с Востока. Возможно, что подарок непосредственно от государя, который нельзя не принять. Но, как же его носить, если вы православный царь, а на шлеме написаны цитаты из Корана. Восточного правителя обидеть отказом от его подарка никак нельзя. Но и подданные… они такие… Гришку Отрепьева признали самозванцем за то, что после обеда не спал, в баню ходить не любил и даже сказать такое стыдно – «любил жареную телятину». А тут еще и слова из книги «поганых» на голове у царя… Православный народ такого просто не поймет, еще и бунт поднимет.
Украшения, сделанные насечкой.
Поэтому-то Никита Данилов и был приглашен, чтобы привести этот шлем в «употребительный вид». Так на носовой стрелке шлема и оказалась миниатюрная фигурка архангела Михаила из цветных эмалей. На куполе же мастер при помощи насечки «набил» золотые короны, а на самом верху, то есть на навершии, укрепил золотой крест. Правда он не сохранился, но известно, что он был.
Вид изнутри.
И это, кстати, далеко не первый случай, когда оружие с Востока находило себе на Руси новых хозяев. С Востока на Русь попали сабли Мстиславского (шлем его, кстати, тоже восточный, турецкий!), Минина и Пожарского, хранящиеся в той же Оружейной палате и точно так же содержащие на себе восточные клейма и надписи арабской вязью.
П.С. Вот как интересно бывает в жизни. Написал я этот материал по заказу одного из постоянных читателей ВО. Но в процессе работы столкнулся с целым рядом «интересных моментов», которые легли в основу продолжения темы, так что…
Продолжение следует…
Шлем князя Ярослава Всеволодовича. Именно его вариацию использовали С. Эйзенштейн в фильме «Ледовое побоище» и художник П. Корин на своей знаменитой картине.
Хотите эксперимент?
Выгляньте на улицу и спросите у прохожих, как выглядит шлем Александра Невского.
Большинство скажет: «ну такой, богатырский, с бляхой на лбу».
И попадет впросак.
Потому что вообще-то шлем Александра Невского не найден. До сих пор.
А вот Сергею Эйзенштейну, режиссеру старого фильма «Ледовое побоище», можно заочно присвоить академика по пропаганде. Потому что именно с его подачи шлем с налобной иконой стал визитной карточкой Александра Невского.
Впрочем, есть еще один шлем.
В XIX веке его не только объявили доспехом благоверного князя, но и поместили на государственный герб Российской империи!
Но - о каждом по порядку.
1. Шлем Ярослава: клад в орешнике
Тот самый «шлем с бляхой на лбу» принадлежал отцу Александра Невского, князю Ярославу Всеволодовичу — так гласит официальная версия.
Шлем нашла осенью 1808 года крестьянка Ларионова. Было это во Владимирской области, близ села Лыково. Она собирала в кустарнике орехи, и «усмотрела в кочке что-то светящееся».
Этим чем-то оказался позолоченый шлем. Подойдя ближе она увидела под ним аккуратно свернутую кольчугу . Поскольку на шлеме было изображение архангела Михаила, женщина понесла его настоятелю местной церкви. Находка получила огласку и дошла до царя. Александр I отписал ее министру уделов А.Н. Оленину .
Министр уделов А.Н. Оленин. Он первым изучил шлем, который официально называется сейчас «шлем из Лыково»
Тот, в свою очередь, предположил, что доспехи были оставлены Ярославом Всеволодовичем 22 апреля 1216 года в ходе Липицкой битвы.
Причин так думать у него было, по меньшей мере, три.
1. Шлем дорогой, и по уровню отделки вполне себе княжеский.
2. В местах, где он был найден, случилась знаменитая Липицкая битва, окончившаяся поражением Ярослава Всеволодовича. Значит, есть несколько князей (один из которых Ярослав), которые были там лично вместе со своими доспехами.
3. Налобная пластина шлема украшена образом Архангела Михаила, который в христианской традиции именуется «Архистратигом», иначе говоря, полководцем.
По периметру иконы проходит надпись: «Вьликъи архистратиже ги Михаиле помози рабу своему Феодору
». То есть, «великий Архистратиг Господень Михаил, помоги рабу своему Федору
». А мы знаем, что именно Ярослав получил при крещении христианское имя Федор.
Таким образом, сложив факты вместе, Оленин сделал вывод: шлем принадлежал князю Ярославу Всеволодовичу, отцу Александра Невского.
Но разве в такой момент до аккуратного складывания — кольчуга снизу, шлем сверху? Не до того — враги настигают. Да и снять кольчугу сложнее, чем панцирь, который застегивается ремешками на боках. На скаку это сложнее, чем пешему, а ведь сперва еще надо шлем снять.
Однако другой официальной версии пока нет, будем ждать ее появления.
Кстати, у Эйзенштейна есть интересный «киноляп».
Заметил я его совершенно случайно. Представьте: сижу перед телевизором, смотрю фильм. В кадре - князь, который скачет вперед на верном коне. На голове у него шлем (см. кадр слева).
Вдруг сменяется ракурс, и Александр продолжает скакать, но уже в другом шлеме (см. кадр справа).
Прямо как в компьютерной игре, где у героя из подмышки возникает целый арсенал)))!
Кажется странным, что княжеские шлема в реквизите фильма сильно отличались. Я не знаю, что у них там стряслось, но все, как говорится, вышло по Фрейду.))
Если внимательно посмотреть на шлем князя Ярослава, становится видно, что наносник, берегущий лицо от вражеского удара, приделан поверх налобной иконы. И закрывает собой ее нижнюю часть.
Скорее всего, его когда-то сняли, чтобы снабдить шлем образом Архангела Михаила, а затем вернули обратно.
Этот «нос» породил в XIX веке прорисовку, на которой был частью полумаски. Считалось, что она сгнила в земле, а изначально предохраняла собой скулы.
Однако, найденный в Киеве шлем (справа) доказал, что такой наносник мог быть и отдельным, вполне самостоятельным защитным элементом. Причем, как показывает практика, более ценным в полевых условиях, чем полумаска.
Итак, Ярослав Всеволодович был последним, но скорее всего не первым владельцем этого шлема. Мы можем лишь догадываться, какие князья носили этот шлем до него. И в каких битвах он побывал.
2. Шлем Михаила: крест на имени Аллаха
Второй шлем, который приписывают Александру Невскому, тоже хранится в Оружейной палате, и является одним из самых ее знаменитых экспонатов.
Его официальное название - «Ерихонская шапка царя Михаила Федоровича». Того самого царя Михаила, который стал основателем династии Романовых.
Вы конечно спросите: «А при чем здесь Александр Невский, живший не в 17-м, а в 13-м веке?» А вот причем.
В XIX веке появилась легенда о том, что шлем царя Михаила был переделан из бывшего шлема князя Александра Ярославича.
Откуда растут ноги этой легенды не совсем ясно. Возможно, то был политический ход. Цель? Например, напомнить всем, что династия Романовых стала преемником Александра Невского и всей династии Рюриковичей. Так сказать, прорастить публично исторические корни.
Правда это или нет, но в 1857 году был утвержден Большой герб Российской империи. И на почетном месте, аккурат над гербовым щитом, был помещен «шлем князя Александра».
Большой герб Российской империи образца 1857 года
Тем не менее, специалисты сомневались в том, что этот шлем был изготовлен на Руси 13-го века. И после Великой Отечественной войны, с помощью высоких технологий того времени, удалось доказать: шлем, действительно, относится к началу ХVII века. А значит, все, что связывает его с именем Александра Невского - легенда.
Но легенд было несколько.
О том, как они столкнулись с суровой реальностью, кандидат исторических наук С. Ахмедов рассказал в своей статье «Шлем работы Никиты Давыдова». Вкратце перескажу суть его расследования.
Ерихонская шапка, пишет он, в русской средневековой литературе означала головной убор, связанный с Ближним Востоком, Палестиной. Помните Иерихонские трубы в Библии?
Сам шлем интересен тем, что являет собой чистейший образец восточной доспешной традиции, однако наряду с арабской надписью, на нем содержатся и православные символы.
В "Древностях Российского государства, изданных по Высочайшему повелению" (1853 г.), - откуда и приводится литография, - указывается следующий перевод 13-го Аята 61 Суры: "Помощь от Бога и близкая победа и возвести [это] б л а г о в е р н ы м " . Н о э т о - " п о л и т и ч е с к и й п е р ев о д " с т р о к К о р а н а .
61 Сура носит название Сура Ас-Сафф ( " Р я д ы ") . Сура ниспослана в Медине. Она состоит из 14 Аятов. В начале Суры говорится, что Аллаха славят все, что в небесах, и все, что на земле. Аллаху угодно, чтобы верующие сплотили с ь и с т а л и к а к о д н а р у к а. В Суре устами двух благородных посланников - Мусы и Исы сыны Исраила были объявлены упрямыми неверными и заклеймены за то, что они хотят затушить Свет религии Аллаха. В этой Суре содержится обещание Аллаха сделать Свою религию превыше остальных религий , даже если это ненавистно многобожникам. В конце Суры содержится призыв к верующим бороться за веру на пути Аллаха, жертвуя своим имцществом и жизнью . Также содержится призыв к верующим защитить религию Аллаха, как сделали апостолы - последователи Исы, сына Марийам.
13 А я т :
وَأُخْرَىٰ تُحِبُّونَهَا ۖ نَصْرٌ مِنَ اللَّهِ وَفَتْحٌ قَرِيبٌ ۗ وَبَشِّرِ الْمُؤْمِنِينَ
Существует несколько переводов этог
Во-первых, с какой стати православному человеку делать на шлеме другого православного человека арабскую надпись «Обрадуй правоверных обещанием помощи от Аллаха и скорой победы », да еще вязью, на языке оригинала?
Во-вторых, 18 декабря 1621 года в приходно-расходной книге была сделана запись следующего содержания: «Государева жалованья Оружейного приказу самопальному мастеру Никите Давыдову поларшина (далее следует перечисление тканей, которые надо выдать мастеру), а пожаловал его государь за то, что он и венцы, и мишени, и науши наводил золотом».
Расшифровывается она примерно так: «Выдать мастеру по огнестрельному оружию (т.е., самопальному мастеру) Никите Давыдову то-то и то-то за то, что он навел золотом верх шлема, его украшения (гроверовку?) и защиту ушей ».
Украшения шлема царя Михаила
Получается, что перед нами не шлем работы Никиты Давыдова, но шлем, дополнительно им украшенный. Однако, не стоит думать, что мастер выполнял досужую государеву прихоть.
Скорее всего в его работе была политическая необходимость. То, что я расскажу дальше - всего лишь моя версия событий. Возможно, я ошибаюсь.
А возможно, дело было именно так…
Этот шлем - подарок или трофей, попавший к царю с Востока. Скорее всего - подарок, ибо острой необходимости украшать и без того дорогой шлем не было. А вот если это был подарок - дело другое.
Представьте, что вы - царь Михаил.
И некий могучий властитель с Востока дарит вам шлем. Возможно, даже, собственный. Предполагается, что вы наденете его на голову публично.
А вам нельзя - ибо вы царь Православной страны, а на шлеме цитаты из Корана.
Что делать? Восток - дело тонкое. Обидеть дарителя отказом от подарка нельзя. Обида — это повод к вражде и войне. Надеть - тоже нельзя, православный народ не поймет, бунт поднимет.
Тут-то и пригодился Никита Данилов. Его стараниями, на носовой стрелке шлема появилось миниатюрное изображение архангела Михаила, выполненное цветными эмалями.
Кроме того, Давыдов, с помощью золотой насечки, покрыл купол коронами, и изготовил золотой крест, укрепленный на навершии шлема. Крест этот не сохранился, но насколько ясно из Росписи Походной казны 1654 года, он был аналогичен крестам на золотых царских венцах Романовых.
Это, кстати, не единственный случай, когда предметы с Востока обретали на Руси новое значение.
Несмотря на все легенды о подарке из Византии, шапка Мономаха оказалась золотой среднеазиатсой тюбетейкой 14-го века. Попав на Русь, она была обшита соболиным мехом на манер местных шапок и увенчана православным крестом.
…………………………………………………..
Что ж, будем надеяться, что когда-нибудь нам все-таки станет известен настоящий шлем Александра Невского. Возможно даже не один. Как пел Владимир Семенович «Вы поиски, недры, глубины, не сбрасывайте со счетов «.
Литература:
А. Н. Кирпичников «Древнерусское оружие»
А.Н. Кирпичников «Раннесредневековые золоченые шлемы»
С. Ахмедов «Шлем работы Никиты Давыдова, или Как русские писали арабскими буквами».
В Оружейной палате Московского Кремля под инвентарным номером 4411 хранится воинский головной убор, украшенный золотым орнаментом и драгоценными камнями. До середины XIX века его демонстрировали с указанием, что это шлем святого великого князя Александра Невского. Изображение шлема даже попало на герб Российской империи - несмотря на то что среди украшающей его христианской символики выделяется арабская вязь со строкой из Корана. Но каким образом эта надпись оказалась на головном уборе православного князя?Шапка ерихонская
Внешний вид шлема очень примечателен. Он выкован из красного железа и покрыт растительным золотым орнаментом. На нем размещены 95 алмазов, 228 рубинов и 10 изумрудов, с трех сторон насечены золотом короны с крестами. Над передней задвижкой, защищающей нос, располагается изображение архангела Михаила.
Арабская надпись представляет собой 13-й аят 61-й суры Корана и переводится так: "«Обрадуй правоверных обещанием помощи от Аллаха и скорой победы». Даже без тщательной экспертизы заметно, что христианские изображения на шлеме появились позже данной надписи - некоторые из них слегка накладываются на нее сверху.
В сохранившейся описи царской оружейной казны от 1687 года шлем назван «шапка ерихонская» с припиской «Мики-тина дела Давыдова». То есть создателем головного убора указан мастер Никита Давыдов, работавший в Оружейной палате Московского Кремля с 1613 по 1664 год. В других исторических документах отмечено, что шлем был преподнесен в дар царю Михаилу Федоровичу, первому из династии Романовых, и упоминается дата этого события - 1621 год.
Но почему же владельцем головного убора называют Александра Невского, жившего намного раньше, в XIII веке?
Смерть великого князя
Историки Российской империи ссылались на легенду, согласно которой ерихонская шапка царя Михаила Федоровича была перекована из шлема святого великого князя.
В 1262 году в русских городах Владимир, Суздаль, Ростов и Ярославль начались восстания против татаро-монгольского правления, в ходе которых убили ордынских откупщиков дани. В это же время хан Берке, готовившийся к борьбе с Ираном, объявил военный набор среди жителей России. Великий князь Александр Ярославич, передав власть сыновьям, поехал к хану улаживать оба важнейших политических вопроса.
Его визит затянулся почти на год. Князю удалось уговорить хана не разорять мятежные города и отказаться от призыва российских воинов. Но, находясь в Орде, Александр Ярославич заболел (по некоторым данным, его отравили). На обратном пути он доехал до Городца Волжского (или Мещерского) недалеко от Нижнего Новгорода и там в Федоровском монастыре осенью 1263 года скончался, перед смертью приняв схиму под именем Алексий. Его тело было перевезено и похоронено в монастыре Рождества Богородицы во Владимире (в 1724 году мощи,святого князя по приказу Петра I перезахоронили в Санкт-Петербурге).
Далее в легенде наблюдается некоторая нестыковка - потому что, согласно преданию, шлем великого князя был перевезен в Москву и позже оказался в Оружейной палате. Хотя Москва только через 100 лет после смерти Александра Невского стала центром Российского государства, а Оружейная палата впервые упомянута в документах как Оружейный приказ вообще только в 1547 году!
Где все это время находился шлем великого князя - неизвестно. Но данную легенду активно поддерживали представители царского дома Романовых. Делалось это сразу по двум причинам: во-первых, головной убор Александра Ярославича, переделанный для царя Михаила Федоровича, символизировал преемственность двух династий - Рюриковичей и Романовых. А во-вторых, вещь, когда-то принадлежавшая канонизированному в 1547 году и ставшему святым Александру Невскому, в глазах народа, несомненно, налагала отпечаток святости и на ее последующих владельцев.
Артист на ордене
Никаких документов о судьбе вещей князя Александра Ярославича не сохранилось. Российские историки долгое время придерживались версии, что шлем мог храниться в Федоровском монастыре -поскольку на Руси при принятии схимы надо было отдавать храму все личное имущество, - и спустя несколько столетий его передали в Оружейный приказ.
До середины XIX века считалось, что шлем был выкован в Золотой Орде, а арабскую надпись объясняли тесными связями Александра Невского с ее правителями. Когда-то его отец, Ярослав Всеволодович, отдал малолетнего сына на воспитание хану Батыю - это было одним из условий утверждения Ярослава на великое княжение. Александр вырос в ханской семье и даже побратался на крови с Сартаком, сыном Батыя, так что ему, несомненно, было известно значение арабской надписи.
Утверждение, что ерихонская шапка когда-то принадлежала святому князю, казалось бесспорным, и ее изображение попало не только на большой герб Российской империи, но и на учрежденный в 1725 году орден Святого Александра Невского. Знак награды представлял собой крест, в центре которого находился круглый медальон с изображение князя на коне. Фигура была очень мелкой, из-за чего черты лица вышли непроработанными, но шлем получился очень узнаваемым.
После Октябрьской революции эта награда была отменена, но в 1942 году ее учредили вновь - для награждения высшего командного состава. Эскиз разрабатывал художник Иван Телятников. Поскольку прижизненных изображений Александра Невского не сохранилось, он воссоздал на ордене образ, созданный артистом Николаем Черкасовым в вышедшем в 1938 году фильме режиссера Сергея Эйзенштейна «Александр Невский». Соответственно, шлем великого князя стал другим, таким, как в кинокартине, - с большой надлобной иконой и без исламской надписи.
Арабский как второй церковный язык?
В середине XIX века историки пришли к единодушному выводу - ерихонская шапка царя Михаила Федоровича не является головным убором Александра Невского и создана в XVII веке (уже в советское время этот факт подтвердила тщательная научная экспертиза). Но ученым Российской империи не хотелось, чтобы такой яркий образец оружейного искусства считался творением зарубежных мастеров. Экспонат Оружейной палаты получил название «Шлем булатный работы Никиты Давыдова» и датировку - 1621 год. Исламскую надпись объясняли тем, что в начале XVII века арабский язык использовался на Руси для некоторых обрядов и в качестве второго церковного языка.
При этом исследователи ссылались на огромное количество хранящихся в разных музеях оружия и украшений, на которые нанесены арабские надписи. Например, на одной из богато инкрустированных сабель есть исламское изречение, которое можно перевести как «Во имя Бога, благого и милосердного». На шлеме царя Иоанна Грозного, из-за формы также названного ерихонской шапкой, по окружности семь раз повторяются арабские слова «Аллах Мухаммед». Исламская надпись присутствует даже на митре православного епископа, которая хранится в музее Троице-Сергиевой лавры, - она размещена под драгоценным камнем, расположенным рядом с православным крестом.
Подобной точки зрения придерживались и советские исследователи середины XX века (в частности, Ф.Я. Мишутин и Л. В. Писаревская): шлем царя Михаила Федоровича изготовлен русским мастером Никитой Давыдовым, а исламская надпись сделана, исходя из существующих в то время военных и религиозных традиций. Но если принять версию об арабском языке как втором церковном, почему на шлеме нет кириллической надписи, относящейся к основному церковному языку? И главное - почему на головном уборе нанесена цитата не из Библии, а из Корана?
Полотно за работу
В красочном альбоме «Государственная Оружейная палата» (авторы И.А. Бобров-ницкая, Л.П. Кириллова и др., год издания - 1990-й) приводится другая точка зрения. Исследователи считают, что русские мастера XVII века попросту копировали восточное оружие вместе с надписями на нем. По их мнению, шлем, который когда-то приписывался Александру Невскому, Никита Давыдов создавал с некоего несохранившегося образца, воспроизведя арабскую вязь и в дополнение украсив православной символикой.
Загадка ерихонской шапки царя Михаила Федоровича была раскрыта только в конце XX века, когда в исторических архивах отыскали лист из книги Казенного приказа, датированный 1621 годом, - о выдаче мастеру Никите Давыдову нескольких аршинов тканей, которые государь пожаловал ему за то, что он «венцы, мишени и науши наводил золотом» (венец - верх шлема, мишень - отдельный орнамент, науши - пластины для защиты ушей). Таким образом, русский мастер совершенно очевидно не изготавливал головной убор, а лишь дополнил и украсил его.
Дальше все достаточно просто и понятно. Само словосочетание «ерихонская шапка» указывает на ближневосточный город Иерихон - то есть шлем, как и многое другое оружие, был выкован на Ближнем Востоке, скорее всего - в Иране. Восточный булат в Средние века очень ценился -и надписи на арабском языке бережно сохранялись и служили чем-то вроде клейма качества.
Подлинный шлем Александра Невского пока так и не обнаружен. Но можно вспомнить, что осенью далекого 1808 года возле села Лыково Владимирской губернии крестьянка Ларионова нашла головной убор, принадлежавший отцу святого князя Ярославу Всеволодовичу (в этих местах в 1216 году была битва на реке Липице - одно из междоусобных сражений сыновей Всеволода Большое Гнездо за владимирский престол). Именно он послужил прообразом княжеского шлема в фильме Сергея Эйзенштейна и на советском боевом ордене. Так что есть надежда, что когда-нибудь найдется и головной убор Александра Невского. И, может быть, даже не один.
На шлеме был вычеканен 13-й аят 61-й суры Корана: «Обрадуй правоверных обещанием помощи от Аллаха и скорой победы».
Один из шлемов, хранящийся под инвентарным номером 4411, рассматривается как один из уникальных образцов оружия средневековых мастеров. Практически во всех книгах и брошюрах, посвященных коллекции Оружейной палаты, обязательно отмечается этот шлем и дается его изображение. Даже человек, всего лишь поверхностно знакомый со средневековым оружием, тут же определит его как шлем явно восточной работы, причем из региона Передней или Средней Азии, или Ближнего Востока.
До середины ХIХ века он выставлялся в музее под следующим названием: "Шлем Александра Невского. Из красной меди, с арабской надписью. Азиатская работа времен крестовых походов. Теперь находится в Московском Кремле". Естественно, никому и в голову не пришло поинтересоваться, как на голове у православного князя, впоследствии канонизированного и причисленного к лику святых, вдруг оказался шлем с арабскими (как впоследствии было установлено, с кораническими надписями)? Под этим же названием его показали в книге "История человечества", изданной в конце ХIХ века в Дрездене. Историкам советской эпохи было жалко вычеркивать такой образец оружейного и ювелирного мастерства из списков творений русского народа, а потому во всех работах он стал преподноситься как "шлем булатный царя Михаила Романова, работы мастера Никиты Давыдова, 1621 год". Наиболее подробно его описывали Ф.Я.Мишутин и Л.В.Писарская, последующие авторы (И.Бобровницкая, Н.Вьюева и др.) лишь пользовались их описаниями. Обратимся к их работам. Так, Ф.Я.Мишутин пишет: "По древним надписям булатный шлем царя Михаила Романова называется шапка ерихонская. Общая форма шлема - традиционно восточная, но красиво усложненная и по-русски смягченная, в очень плавных пропорциях. Традиционный русский орнамент уживается с искусными арабскими надписями, коронами с восьмиконечными русскими крестами на них: если сравнить его с лучшими по тонкости работами восточных и западных ювелиров и оружейников того времени, то, безусловно, первенство оста- нется за высокой техникой, чувством меры и художественным замыслом златокузнеца Никиты Давыдова" (цитата из работы: Мишуков Ф.Я. Золотая насечка и инкрустация на древнем вооружении. Государственная оружейная палата Московского Кремля. Сб. научных работ по материалам Государственной оружейной палаты. Москва, 1954, с.115, 129). Как видим, исследователь указывает, что шлем в древних источниках обозначался как шапка ерихонская. В вышеуказанной книге на странице 561 автор дает примечание: "Установить вполне точно происхождение названия "шапка ерихонская" не удалось". Полагаем, в этом случае г-н Ф.Мишутин просто покривил душой, так как термин ерихонский, иерихонский давно и прочно засел в русской средневековой литературе как символ ближневосточного, палестинского (вспомним, к примеру, "иерихонскую трубу"). В описании шлема автор использует не совсем понятный термин: "по-русски смягченная форма". Вероятно, он очень хотел, чтобы зритель, увидевший восточную форму шлема, не подумал бы, что шлем восточный, и поэтому дал столь оригинальное дополнение. Далее автор говорит о "традиционном русском орнаменте" на шлеме. Мы специально увеличили изображение орнамента, чтобы читатель, взглянув на него, сам ответил бы на вопрос: а является ли этот орнамент "традиционно русским"?
Ведь до сих пор такой орнамент указывался как "восточный орнамент с растительными мотивами". Далее автор, описывая, как "традиционно русский орнамент" уживается с "искусными арабскими надписями", не делает того, что должен был сделать даже студент исторического или востоковедческого факультета: он не пытается объяснить, что гласят арабские надписи. Ведь арабский язык, к счастью, не относится к категории мертвых языков, да и сохранность шлема позволяет прочитать надпись. И тем не менее Ф.Мишуков, метр Оружейной палаты в деле описания орнаментов и инкрустации на предметах оружия, так оконфузился. И, наконец, автор, с облегчением закончив описание, отдает пальму первенства "златокузнецу Никите Давыдову". Однако он не говорит, почему он решил, что шлем изготовлен именно этим человеком. Забегая немного вперед, скажем, что Ф.Мишуков и не мог этого сказать, просто потому, что на шлеме нет имени Никиты Давыдова, как нет имени и какого-либо другого русского мастера.
Теперь обратимся к описаниям Л.Писарской, которая, отличаясь большой трудоспособностью (большинство книг и брошюр популярного характера по материалам Оружейной палаты изданы под ее именем), к сожалению, не отличается дотошностью исследователя. Она пишет. ""Особого внимания заслуживает шлем работы златокузнеца Никиты Давыдова, уроженца древнего города Мурома. По тонкости работы и художественному замыслу шлем превосходит лучшие изделия восточных и западных ювелиров того времени. Он покрыт золотым узором, в котором традиционый русский орнамент искусно сочетается с арабскими надписями" (далее она дословно повторяет высказывания Ф.Мишукова) (Писарская Л. Оружейная палата. Москва, 1975, с. 30).
Как видим, оба автора, считающиеся авторитетами по оружию Оружейной палаты, пытаются убедить всех, что шлем изготовлен никем иным, как "златокузнецом Никитой Давыдовым". Ф.Я Мишуков, вероятно, для того, чтобы полностью устранить у читателя подозрение в обратном, даже счел необходимым еще раз отметить: "Шлем сделан Никитой Давыдовым, учившимся у искусных бронников старшего поколения, мастеров Оружейного приказа". Кажется, он боялся, что вдруг кто-то решит, что Никита Давыдов брал уроки у восточных мастеров и потому решил обезопаситься и с этой стороны. Теперь постараемся обратиться к фактам. Как известно, прием украшения оружия золотыми и серебряными узорами идет с Востока (кстати, это не отрицает и Ф.Мишуков на странице 118 своей статьи). Более того, неоспоримым яв- ляется и тот факт, что в римскую эпоху такого рода оружие называлось барбариум опус (работа варваров), дополнительно указывая, что имеется в виду Азия. Данный термин применялся и в средние века и лишь благодаря арабам, владевшим Южной Испанией, образцы этой техники стали распространяться в Европе. Название (ерихонская), форма (сфероконическая), составные части (козырек, наносник в виде стрелки, науши, назатыльник), орнамент (восточный растительный), техника исполнения - все это говорит о восточном характере шлема. Что же касается надписей на арабском языке, то они коранические (!). Это, бесспорно, доказывает, что шлем именно восточной работы, ведь не мог же Никита Давыдов делать для православного царя шлем с надписями из Корана.
В таком случае возникает вопрос: а почему историки (Мишуков и компания) решили, что шлем изготовил Никита Давыдов, да и кто это такой? Ответ на этот вопрос можно найти в самих русских исторических документах. Так, в "Приходно-расходной книге Казенного приказа" в документе от 18 декабря 1621 года имеется запись: "Государева жалованья Оружейного приказу самопальному мастеру Никите Давыдову поларшина (далее следует перечисление тканей, которые надо выдать мастеру), а пожаловал его государь за то, что он и венцы, и мишени, и науши наводил золотом". Примечательно, что в цитируемом документе речь именно о том шлеме, который ныне выдают за работу Никиты Давыдова. Об этом документе известно и Ф.Мишукову (с.116 его статьи) и Л.Писарской (с. 30 ее книги).
Проанализируем документ. Для того, чтобы читателю было понятно, о чем идет речь, укажем, что термином "венец" обозначался верх шлема, термином "мишень" - картуши и отдельные орнаменты за пределами единого рисунка, термином "науши" - пластинки для защиты ушей. Термином "самопал" обозначался один из первых видов огнестрельного оружия, ствол которого богато декорировался. Таким образом, становится ясно, что мастер по орнаментации стволов огнестрельного оружия Никита Давыдов получил задание навести золотом узоры на детали шлема, с чем он справился, за что и был награжден царем. Иными словами, он не изготавливал (!) шлем, а наводил на него узоры, вероятно, те самые короны и православные кресты, на которых так рьяно акцентировали внимание Нишуков и Писарская. Вот почему на шлеме нет его имени. Вероятно, он же установил каплевидное навершие наносника с изображением православного святого (навершие уж никак не вписывается в общий характер всего орнамента). http://www.evangelie.ru/forum/t74035.html
Если присмотреться к ордену Александра Невского, то на нем русский князь и святой изображен именно в этом шлеме».
А вот для сравнения турецкий шлем.
Церемониальный шлем середины 16-го века. сталь, золото, рубины и бирюза. Музей Топ Капи, Стамбул, Турция.
Вот иранский шлем.
Иран XVI век.
А теперь давайте снова шлемы русских князей.
Это шелом Ивана Грозного, не позднее 1547. Как видим, и он весь исписан арабсой вязью. Только почему-то исследователи не горят желанием перевести все арабские надписи на так называемом русском оружии. При этом арабской вязью испещрены не только шеломы, но и множество сабель, хранящихся в музеях.
Русское оружие, которому было суждено одержать множество великих побед и быть воспетым поэтами, одно время было сплошь «мусульманским». На него не просто наносили арабские слова, но даже целые аяты из Корана и исламские молитвы (дуа). Зачем это делалось, как это объяснить сегодня и почему традиционная версия не выдерживает критики?Об этом ниже.В собрании Оружейной палаты Московского Кремля привлекают внимание предметы эпохи XVI-XVII вв., покрытые арабскими надписями и характерными восточными узорами.В большом альбоме «Государственная Оружейная палата» приводятся некоторые такие предметы, и дается краткое пояснение их происхождения. Авторы альбома предлагают свое «объяснение» арабским надписям на русском оружии.Дескать, русские мастера копировали восточное оружие, считавшееся лучшим в мире, и, подражая, копировали также надписи на незнакомом им языке, не особенно вдаваясь в их смысл.Чтобы понять, насколько оружие с арабскими надписями типично для коллекции Оружейной палаты, обратимся к описи Оружейной палаты Московского Кремля, составленной в 1862 году помощником директора Оружейной палаты Лукианом Яковлевым.Этот редчайший документ существует лишь в каллиграфической рукописи и хранится в архиве Оружейной палаты Московского Кремля.Как сказано в описи, при ее составлении восточные надписи были разобраны муллою Хейреддином Агъевым, братом его муллою Зейэддином и отцом их ахуном московского Мухамеданского общества имамом Магометом Рафиком Агеевым.Упомянутая бумага является наиболее полной среди других описей Московской Оружейной палаты, хранящихся в Музее Московского Кремля (Успенская Звонница) в Архиве Оружейной палаты, с которыми нам удалось познакомиться в 1998 году.Кроме указанной описи Лукиана Яковлева, в Архиве Оружейной палаты мы видели еще несколько рукописных описей холодного оружия Оружейной палаты. Однако, в отличие от описи Л. Яковлева, в них нет прорисовок и переводов арабских надписей на оружии.Этих прорисовок и переводов почему-то нет и в печатном варианте описи Л.Яковлева, составленном и изданном Филимоновым в 1884 году.Таким образом, рукописная опись Оружейной палаты Л. Яковлева является, по-видимому, единственным полным источником по арабским надписям на предметах Московской Оружейной палаты. В описи отмечено 46 сабель, принадлежащих Михаилу Федоровичу, Алексею Михайловичу, Ивану Алексеевичу Романовым, а также русским князьям XVI-XVII вв.В описи Л. Яковлева описания сабель снабжены указаниями вида: «Русская», «Восточная», «Турецкого образца» и т. д., относящимися либо к месту изготовления, либо к образцу, по которому изготовлена та или иная сабля.При этом не всегда понятно, что именно - место изготовления или название образца - имеется в виду. Анализ данных однозначно говорит, что наиболее значительную часть холодного оружия Московской Оружейной палаты составляют сабли.Это не случайно.Считается, что в XVI-XVII веках сабля была типичным наиболее популярным оружием русского воина.Так, например, в сборнике «Очерки русской культуры XVI-XVII веков» утверждается, что традиционным оружием ближнего боя в русском войске была сабля.Ею были вооружены все виды войск (!).
«Оружием ближнего боя в XVI веке стала сабля - о полном ее господстве и широком распространении говорят как русские, так и иностранные свидетельства.Так, все без исключения 288 человек детей боярских и дворян коломничей, 100 человек ряшан (кряшен? крещеных татар?), в том числе и «новики», только что зачисленные на службу «в сабле», лишь несколько слуг были вооружены копьями.
«Главным ударным оружием конницы была сабля.По свидетельству иностранного наблюдателя, большинство русских конников, одетых в железные кольчуги, были вооружены «кривыми короткими саблями», более редкими были палаши».
Несмотря на такую популярность сабли как оружия в московских войсках XVI-XVII веков, в описи Оружейной палаты 1862 года сабли «московского образца» встречаются далеко не так часто, как можно было бы ожидать. Даже если отнести к ним все сабли, относительно которых нет указания на тип или место изготовления. Так, среди сабель, принадлежащих русским князьям и царям XVI-XVII веков, вплоть до Ивана Алексеевича Романова, доля сабель «московского образца», согласно документам, составляет всего 34,8%. Это почти в два раза меньше числа «иноземных» сабель, доля которых равняется 65,3%. Та же картина прослеживается и в собрании безымянных сабель и сабельных полос: 96,2% «иноземных» типов против 3,6% клинков, сделанных не по «иностранному» образцу.Следует отметить, что существенную часть хранящихся в Оружейной палате сабель составляют клинки так называемого «восточного» образца.Так, среди сабель, принадлежащих Михаилу Федоровичу, Алексею Михайловичу, Ивану Алексеевичу Романовым, а также русским князьям XVI-XVII вв., доля сабель якобы «восточного» образца составляет 50% от общего количества.А среди сабельных полос - 39,7%, не считая 24% черкасских и тавризских сабель.С точки зрения принятой сегодня версии русской истории получается, что собрание традиционного русского оружия Московского Кремля состоит в основном из сабель иностранных типов.Более того - из сабель, сделанных по образцам, принятым во враждебных вроде как Московской Руси государствах.Ведь, как считается в традиционной истории, мусульманский Восток, и в частности, Османская империя, был постоянным военно-политическим и религиозным противником Руси. Да и с западными соседями - Польшей, Литвой и Ливонским орденом - отношения у Московской Руси, как нас уверяют, были далеко не дружественными.Трудно поверить, что в такой обстановке на Руси не существовало своего развитого производства оружия и его русского, национального оформления.Поэтому собрание сабель Оружейной палаты в рамках традиционной истории выглядит неестественным. Оно требует специальных объяснений.На основе традиционной истории логично предположить, что крестоносец напишет на щите девиз на латыни, мусульманин - аяты из Корана, а русский воин воспользуется хотя бы родным языком.Вместо этого мы наблюдаем засилье так называемого «восточного» оружия на Руси с надписями религиозного содержания, выполненными почти исключительно на арабском языке. Как правило, это аяты из Корана и обращения к Богу (ду´а).
Причем речь идет не о трофейном оружии. Сабли с арабскими надписями на Руси покупались, подносились в виде дани и изготавливались в Оружейной палате русскими мастерами.В работе П. П.Епифанова отмечается, что русские сабли с несколько искривленным клинком были «похожи» на турецкие. «Несмотря на известные различия конструкции - одни имели крестовины лопастями, другие - с шариками, у одних была «елмань» (расширение в нижней части клинка), а у других не было, - в целом сабли были однотипны».
По-видимому, в XVII веке русский и турецкий (восточный) образцы просто не различались.С другой стороны, они противопоставлялись саблям западных образцов - польского, литовского, немецкого. Аналогичная ситуация возникает и с зерцальными доспехами, и со знаменитыми «шапками иерихонскими» - парадными шлемами русских царей.Половина «шапок иерихонских», являющихся важной частью торжественного воинского наряда русского царя, имеет религиозные арабские надписи.Поразительно, что другие языки, кроме арабского, при этом не используются. Есть пример парадоксального, с точки зрения традиционной истории, соседства казалось бы совершенно чуждых друг другу религиозных символов на «шапках иерихонских» русских царей.Это кресты, ангелы и... арабские суры Корана.
Другой пример.На зерцалах царских доспехов первых Романовых, хранящихся в Московской Оружейной палате, кириллицей по-русски написаны только титулы Михаила Федоровича и Алексея Михайловича.Религиозные же надписи на зерцалах выполнены сплошь на арабском языке.В целом прослеживается следующая, поразительная с точки зрения внушенной нам версии русской истории, картина.Надписи обычно присутствуют на традиционном русском княжеском вооружении - сабле, зерцальном булатном доспехе и шапке иерихонской, - которое входило в «большой наряд» русских царей. При этом кириллические надписи составляют явное меньшинство и, как правило, обозначают принадлежность владельцу. Таковы, например, надпись на сабле Мстиславского, надпись на рогатине великого князя Бориса Алексеевича, на булаве Михаила Федоровича («Божьей милостью мы великий Господарь Царь, Великий князь всея Руси Самодержец») и т. д.В то же время на русском оружии много арабских надписей. Причем только арабские надписи, как правило, содержат религиозные формулы на русском оружии. Пожалуй, единственное исключение - это двуязычная «турецкая» сабля XVI века из собрания Московской Оружейной палаты, на которой религиозные надписи выполнены и по-арабски и по-русски.На пяте этой сабли написано по-арабски: «Во имя Бога, благого и милосердного!», «О победитель!О заступник!». По обуху той же сабли идет надпись кириллицей также религиозного содержания: «Суди Господи, обидящьия мя.Побори борющьия мя.Прими оружие и щит и возстани в помощь».
Такое широкое применение арабского языка на старом русском оружии, причем преимущественно для религиозных формул, говорит о том, что арабский язык до XVII века мог быть одним из языков на Руси, а религией могла быть причудливая смесь языческого православия и ислама.
Сохранились и другие свидетельства использования арабского языка в Русской православной церкви доромановской эпохи. Например, драгоценная митра - головной убор православного епископа, до сих пор хранящаяся в музее Троице-Сергиевой лавры.Ее фотография приведена в альбоме Л. М. Спириной «Сокровища Сергиево-Посадского государственного историко-художественного музея-заповедника. Древнерусское прикладное искусство» (ГИПП «Нижполиграф», Н. Новгород, год издания не указан). На митре спереди, прямо над православным крестом, помещен драгоценный камень с арабской надписью.Обилие арабских религиозных надписей на предметах, входящих в состав Большого наряда русских царей, то есть их парадного воинского доспеха, и практически полное отсутствие каких-либо надписей на других видах вооружения (за исключением разве что клейм изготовителя на шпагах и немецких мечах) также служит косвенным свидетельством в пользу использования арабского языка на Руси в качестве старого языка традиционных обрядов.
И уж совсем абсурдным выглядят утверждения современных комментаторов, будто бы русские воины наносили на своем оружии «для красоты» надписи и символы своих врагов.Причем, как мы видим по собранию Оружейной палаты, в массовом порядке.
Надо заметить, что название "шелом", да к тому же иерихонский, это не славянское название доспеха. Кстати, шелом очень созвучно еврейскому приветствию "шелом". В этом есть что-то символичное. Перед обладателем сего шелома простой люд (как во все времена) снимал свои шапки, приветствуя правителя.
Защитные металлические головные уборы славянского типа назывались "шишиками" и имели округлую форму. Но по физическим характеристикам они очень сильно уступали арабским образцам, т.к. холодное оружие полностью переносило силу удара на шишак и порой разрубало его. Арабские же шеломы, имея коническую форму, позволяли соскользывать холодному оружию при ударе и тем самым надежно защищали голову.
Видимо по этому в документах сохранились записи о том, что поверх шишака надевалась еще шапка ерихонская.
В частности, это описано в Московских смотровых книгах; даже иностранцы отмечали, что «Русские подчас надевали двойные шишаки». Запись из смотровой книги, повествующая о прибытии в 1553 году Ивана Кобылина-Мокшеева на царскую службу:на коне, в доспехе, в шишаке, и в шеломе, и в наручнях, и в наколенниках, а люди его в полку — один в пансыре и в шеломе, а три человек; в тигелях в толстых"
Вот шишак князя Фёдора Ивановича Мстиславского опять же с арабской вязью:
Иерихонская шапка. Интересные факты:
В русской живописи иерихонка не раз встречается на картинах художников. Например, в известной работе В.М.Васнецова «Витязь на распутье» богатырь изображен в иерихонском шлеме.
На основании иерихонки в 1918 году была разработана форма буденовки - зимней суконной шапки для вооруженных сил Красной Армии.
Буденный в буденовке.
И Джугашвили Иосиф, тиран всех времен и народов, в стилизованной иерихонской шапке. Как поразительно передаются образы сквозь века.
Ну и на последок современная публикация. 10.09.2007
В столице ОАЭ открылась выставка "Сокровища Московского Кремля"
Дубай, Арабские Эмираты. Выставка «Арсенал русских царей: сокровища Московского Кремля» открылась в одном из залов роскошного столичного отеля Emirates Palace. На ней представлено более 100 экспонатов из фондов старейшего российского музея Оружейная палата - церемониальное оружие, одежда, доспехи и прочие предметы арсенала русских царей и императоров. Многие из экспонатов выставляются за пределами России впервые. В эмиратской стороны организатором выставки выступил Комитет по культуре и культурному наследию Абу-Даби. Подготовленную к открытию выставку Владимир Путин осмотрел в сопровождении министра культуры ОАЭ Абдурахмана Аль-Увеиса и директора музеев Московского Кремля Елены Гагариной. Особой гордостью экспозиции является парадный царский шлем, так называемая «иерихонская шапка», созданная в Стамбуле в конце 16 века и несущая на себе цитату из Священного Корана. Другим примечательным экспонатом выставки стали сабля и ножны к ней, созданные эмиратскими мастерами, принесенные в дар Леониду Брежневу первым президентом ОАЭ шейхом Заидом бин Султаном Аль-Нахайаном в 1982 году через шейха Мубарака Аль-Нахайана. После завершения осмотра выставки Абдурахман Аль-Увеис заявил, что она укрепляет дружбу и развивает отношения между двумя странами. Владимир Путин в свою очередь предложил разработать программу культурных обменов. Как стало известно из сообщения эмиратской газеты Emirates Today, в следующем году в Культурном фонде Абу-Даби планируется провести выставку исламского искусства, собранную из экспонатов российских музеев. Также идет работа над проектом выставки современного российского искусства. Официально выставка открылась сегодня в 19.00. Она будет открыта для всех желающих до 18 ноября. Анастасия Зорина, специально для «Русских Эмиратов»
