Религиозные верования древних славян X-XII вв. Особенности языческой культуры древних славян

Характерные черты язычества славянских народов следует рассматривать в контексте их исследований. Здесь появляется первая характерная черта, которая предполагает отсутствие каких-либо письменных источников, подтверждающих религиозные верования и языческую систему славян в какую бы то ни было эпоху. Это легко объяснимо политикой насаждения христианства и обеспечения дальнейшего его доминирования. Подобные мероприятия проводились на протяжении одиннадцатого и более поздних веков на территории Киевской Руси, они предполагали уничтожение письменных упоминаний о языческих богах, пантеоне или же обрядах, которые проводили славяне. Впрочем, даже такое насаждение религии не было кардинальным на местах, поэтому христианство стало сначала частью язычества для христиан, а потом – главенствующей монотеистической религией, имеющей черты язычества.

Еще одной основной чертой является базирование славянских языческих верований на общей индоевропейской основе, а также заимствование мифологических образов и отдельных тем у соседних народов. Общая индоевропейская основа предполагает наличие схожих по своим функциям и внешнему виду богов у различных народов, в том числе у славянских. К ним относятся боги солнца, боги грома и небесного огня, боги дождя и ветра, боги земли. Все они существовали в славянском язычестве и имели поначалу имена, заимствованные из иностранных традиций. Позднее, когда славянский этнос прошел первую стадию своего формирования, у людей произошла некоторая переориентация и боги получили новые имена, а некоторые – и новые функции.

В этот период в именах богов пропадает неславянский корень «дэй» или «дый», а взамен ему приходит исконно славянский корень «бог». Так появляются названия для богов, их имена: Даждьбог, Белобог и так далее. В соответствии с возможностью нового наименования появляются возможности и для сотворения новых богов. Так, в славянском язычестве появляются боги третьего поколения и последующие. К ним относятся Сварожичи, Перун, Даждьбог, Ярило и прочие. Это позволяет значительным образом расширить пантеон славянских языческих богов и возложить на них дополнительные функции. Такими функциями становится покровительство князю, его дружине, жнецам и охотникам и так далее.

Отсюда следует, что к чертам славянского язычества можно отнести его изменчивость и пластичность. Из заимствованных верований и имен божеств славяне смогли продуцировать собственное особенное религиозное течение, которое стало полноценной самобытной религией. На основе нового пантеона богов славяне придумывали все новые обряды, наделяя их исконными и аутентичными чертами и действиями.

И, наконец, главной чертой славянского язычества является его синкретизм в период после крещения Руси. Русь стала чуть ли не единственным государством на территории Европы, в котором не истребили языческую веру во время насаждения христианства. Наоборот – христианство впитало в себя культы животным и богам, некоторые святые наделялись чертами языческих богов, а сама Богородица стала отождествляться с Матерью-Землей. Такая особенность славянского язычества является уникальной и неповторимой.

Славянское язычество

Славян ское языч ество - реконструируемая по данным языка, фольклора, обрядов, обычаев и верований славян система дохристианских представлений о мире и человеке, основанная на мифологии и магии. Славянское язычество может пониматься не только как историческая стадия мировоззрения древних славян (праславян) в период до принятия ими христианства, но и как типологически особая культурная модель, чьи формы, механизмы и семантические категории продолжали существовать и после принятия христианства.

Основные черты

Славянское язычество является самостоятельно развившимся в первое тысячелетие нашей эры фрагментом древней индоевропейской религии, представленной в древнеиндийских, древнеиранских, древнегреческих и древнеримских текстах.

Главные черты славянского язычества как мировоззрения - одухотворение природы (аниматизм и анимизм), культ предков и сверхъестественных сил, убеждение в их постоянном присутствии и участии в жизни людей, развитая низшая мифология, вера в возможность воздействия на положение вещей в мире средствами примитивной магии, антропоцентризм. При отсутствии оригинальных мифологических текстов судить о язычестве славян как исторической стадии общеславянской культуры можно лишь по вторичным данным - археологическим и книжно-письменным источникам (летописи, хроники и т. д.), иностранным свидетельствам, церковным поучениям против язычества, а также на основе сопоставления славянских данных с данными других индоевропейских (балтийской, иранской, германской и др.) культурных традиций. Наиболее надежными и богатыми источниками изучения славянского язычества как культурной модели и реконструкции древнеславянских представлений остаются «современные» (относящиеся к XIX- XX вв.) языковые, этнографические и фольклорные свидетельства славянских традиций.

Понятие двоеверия, часто используемое применительно к традиционной культуре славян, не вполне корректно. С одной стороны, для самих носителей традиции система верований была единой и органично сочетала в себе поклонение христианскому Богу и - силам природы и могущественным предкам, с другой стороны, если говорить о генезисе, то источников народной традиции было больше, чем два: кроме языческого наследия и христианского учения, это были элементы «внехристианской» народной и городской культуры Византии, античного наследия Рима и Эллады, ближневосточной традиции, западных средневековых апокрифов и т. п. (ср. Скоморохи, Юродство). Отчасти как двоеверие может пониматься оппозиция языческих и христианских (или иных) форм в некоторых маркированных ситуациях, например, с одной стороны, в гаданиях, с другой - в церковных обрядах.

Славянская мифология

Славянская мифология - совокупность мифологических воззрений, верований и культов славянских народов.

Славянская мифология формировались на протяжении долгого периода в процессе выделения древних славян из индоевропейской общности народов во II-I тысячелетии до н. э. и во взаимодействии с мифологией и религией соседних народов. Поэтому, естественно, в славянской мифологии имеется значительный индоевропейский пласт. Предполагается, что к нему относятся образы бога грозы и боевой дружины (Перун), бога скота и потустороннего мира (Велес), элементы образов близнечного божества (Ярило и Ярилиха, Иван-да-марья) и божества Неба-Отца (Стрибог). Также индоевропейскими по сути являются такие образы, как Мать Сыра-Земля, связанная с ней богиня ткачества и прядения (Мокошь), солнечное божество (Дажьбог), и некоторые другие.

Боги славян

Славянские боги наделялись наибольшей силой, властью и возможностями и рассматривались как высшие сакральные ценности. От их воли зависело благополучие человека; в наиболее ответственных ситуациях славяне непосредственно обращались к богам с просьбами о помощи.

К IX - концу X веков христианство было уже официально принято в основных славянских землях. Но в большинстве славянских стран язычество продолжало существовать в неофициальной сфере, вера в славянских богов ещё не была существенно поколеблена и, более того, борьба церкви с ними даже актуализировала тему богов, особенно на Руси. В пределах Slavia в это время можно говорить о двух центрах, где сохранялась вера в богов: о Киевской Руси на востоке и о землях балтийских славян на северо-западе. Боги этих двух центров были описаны, когда воспоминания о них ещё были живы. В отношении других территорий сведения о богах весьма отрывочны и часто малодостоверны (Польша, Чехия) или практически отсутствуют (южные славяне).

У восточных славян

Боги языческой Руси полнее всего представлены в источниках в связи с созданием Владимиром киевского пантеона в 980 году.

Другие источники позволяют восстановить связь Перуна с громом и молнией.

Вторым в списке «Владимировых богов» стоит Хорс (Хърсъ, Хръсъ, Хрьсъ, Хъросъ, Хорсъ и т. п.). Имя Хърсъ объясняется из иранского, ср. перс. Xuršet ‎ как обозначение обожествленного солнца .

Возможно, Хорс в списке дублирует следующее божество - Дажьбога, также связанного с солярными функциями. В «Слове о полку Игореве» о русских дважды говорится как о внуках Дажьбога, который, видимо, должен пониматься как родоначальник или покровитель русского народа, его наследия и богатства. Ср. этимологию имени этого бога: Дажъбог - «бог-даятель», наделитель богатством, к которому обращаются в ритуале, в молитве, при благопожеланиях (дай, Боже!). В сербской сказке Дабог - имя «царя на земле», противопоставленного «Богу на небесах».

Стрибог соотнесён с Дажьбогом как бог - распределитель богатства (ср. простирать). Этому предположению не противоречит то, что ветры называются «Стрибожьими внуками» («Слово о полку Игореве»); видимо, у этого божества были и атмосферные функции (бог ветра часто не что иное как специализированная ипостась громовержца, ср. Позвизд - Похвист).

О следующем божестве в списке - Симаргл (Симарьглъ, Семарьглъ и т. п.) - практически ничего не известно. Оно иранского происхождения, ср. перс. Sīmurg, Sīmury ‎ , авест . sa ē na-mar ǝ ga - как обозначение сказочной птицы вроде грифа или полусобаки - полуптицы . Этот мифологический персона ж, очень популярный в Иране, в киевском пантеоне, видимо, был совершенно инородным, «чужим» божеством. Есть мнение, что с Симарглом соотносился Див (ср. дивий «дикий»).

Последним в списке стоит имя Мокоши, единственного женского персонажа пантеона. Культ Мокоши был очень популярным среди женщин многие века после введения христианства. На севере России её представляли, как женщину с большой головой и длинными руками, прядущую по ночам. С Мокошью, её занятиями и её днём (пятница, ср. четверг как день Перуна) были связаны многочисленные запреты или особые предписания, касающиеся стирки, детей, супружеских отношений и т. п. Непосредственным продолжением образа Мокоши после принятия христианства стал образ Параскевы Пятницы. В украинских ритуалах XIX века Пятницу представляла женщина с распущенными волосами.

За пределами Владимирова пантеона оказывается Сварог (Сварогъ, ср. Сварожичъ), характеризующийся связью с огнём. Сварог, скорее всего, был духом огня, но не богом.

Не упомянут среди богов Владимирова пантеона и Волос. Этот мифологический персонаж (Волосъ, Велесъ) занимал среди богова особого места, противостоя Перуну или, во всяком случае, занимая самостоятельную и независимую позицию. При заключении мирного договора с греками княжеская дружина клялась оружием и Перуном, а прочее войско - «Волосомъ скотемъ бгомъ» (Лаврентьевская летопись, л. 32). «Скотий бог» становится эпитетом Волоса, ср. св. Власия, считавшегося покровителем скота и вытеснившего Волоса.

Другие мифологические персонажи восточнославянской традиции, упоминаемые в поздних (вторичных) источниках как боги или же подозреваемые в «божественности» некоторыми исследователями (ср. Ярила, Купала, Морена, Лада-Ладо, Дидо, Лель, Полель, Позвизд-Погвизд-Похвист, Троян, Род и др.), не могут считаться богами в строгом смысле слова: в одних случаях для этого нет надежных аргументов и соответствующих доказательств, в других случаях такое предположение основано на ошибках или фантазиях.

У балтийских славян

Боги балтийских славян представлены полнее, чем в пантеоне Владимира, их описания более подробны и организованы по иному принципу. Вся область балтийских славян между нижним течением Одера и Эльбой в зависимости от локализации культовых центров делилась на две части - западную и восточную. Последняя была более богата святилищами и богами, в них почитаемыми, и чётче упорядочена. В свою очередь, она членилась на северо-восточную (приморскую) область, где почитались Свентовит (Аркона на о. Рюген), Руевит, Поревит н Поренут в Коренице (на юге Рюгена), Яровит (Вольгаст, к ю.-востоку от Рюгена, ему поклонялись и за пределами этой области), Триглав (в Волине, около устья Одера и в Щецине), и юго-восточную (материковую) область, где отмечены культы Сварожича-Радгоста (Ретра, в земле ратарей), Триглава (Бранибор), Яровита (Гавельберг). Сведений о богах в западной части этого ареала значительно меньше: Жива у полабов, Прове в Старгарде (Альтенбургская земля в Вагрии), Подага в Плуне (в Вагрии).

Свентовит описывается как главный, первый среди всех славянских божеств. В числе атрибутов Свентовита - меч, знамя, боевые значки (в частности, изображающие орла), может быть, копья, фигурирующие в описании его культа. со Свентовитом связывались две функции - воинская и магико-юридическая.

Сварожич-Радгост почитался в Ретре, где он был главным (princeps) из богов. Этому божеству была свойственна и солярная функция.

Поревит, Поренут и Руевит образуют триаду богов, почитавшихся в Кореннице. Поревит входивший в указанную триаду, имел пятиглавого идола без оружия. Поренут - третье божество триады в Коренице, его идол имел четыре лица на голове и пятое на груди, левой рукой он касался лба, правой - бороды. Прове - первый и главный в своей земле, связанный со священными дубами и вообще с лесами и рощами, не имел ни храма, ни идола, но почитался в священных дубравах по вторым дням недели.

Прилегала - бог «дионисииского» типа, сопоставляемый с Приапом и Беельфегром; жертвоприношения ему сопровождались возлияниями и дикими криками (о храме и идоле сведения отсутствуют).

Подага - божество, о котором известно, что у него был и храм в Плуне и идол.

Жива - главная богиня полабян.

Гельмольд, сообщая об обычае славян произносить заклинания от имени богов и о том, что они считают, что все несчастья направляются злым богом, приводит имя этого «дьявола» - Чернобог.

У поляков

Практически единственный источник сведений о польских богах - «Historia Polonica» Яна Длугоша (около 1460 г.). В ней упоминается ряд имён с указанием соответствий из римской мифологии: Jesza = Juppiter (Юпитер), Lyada = Mars (Марс), Dzydzilelya = Venus (Венера), Nya = Pluto (Плутон), Dzewana = Diana (Диана); Marzyana - Ceres (Церера); Pogoda = Temperis "Соразмерность", Zywye - Vita "Жизнь". Как персонажи божественного уровня эти фигуры сомнительны, но предполагать, что большинство их вымышлены Длугошем, нет серьёзных оснований. В худшем случае речь идет об ошибках, неправильных попытках осмысления или попытках гипостазирования богов из междометий в песнях ритуального характера.

Культы божеств

Идолы и капища

Данные как археологии, так и письменных источников свидетельствуют о том, что у славян существовали скульптурные изображения божеств (идолы). Они могли быть как деревянными, так и каменными. Идолов восточных славян отличает простота и известная грубость исполнения, тогда как у западных славян идолы были более искусными и сложными. Кроме того, отличительной чертой западнославянских идолов является поликефалия (многоголовость). О внешнем виде славянских идолов можно судить по широко известному так называемому «Збручскому идолу», а также по описаниям в письменных источниках: известно, например, что идол Перуна, поставленный в Киеве князем Владимиром, был деревянным, с серебряной головой и золотыми усами. Помимо этого, известны многочисленные описания многоголовых идолов балтийских славян.

Славяне поклонялись идолам в открытых святилищах (капищах). Наличие храмовых помещений у славян (за исключением западных) не зафиксировано, однако они вполне могли иметь место, не оставив после себя следов, будучи деревянными. На капище проводились обряды поклонения идолам божеств. Капища могли быть огорожены, их обычным атрибутом был костёр, временный или постоянный. Очевидно, капище было построено князем Владимиром для его пантеона, однако оно до сих пор не обнаружено археологами. Рассуждения Б. А. Рыбакова в этом отношении, поддержавшего археологов П. П. Толочко и Я. Е. Боровского, «открывших» капище Владимира, в последнее время оспариваются. Судя по данным летописей, капище Перуна было и в Новгороде, на Перыни. Оно было предположительно обнаружено советским археологом В. В. Седовым, однако и его реконструкции на сегодняшний день вызывают большие сомнения. Из славянских святилищ, обнаруженных археологами, особо выделяют также Збручский культовый центр. В последнее время высказываются предположения о том, что функцию святилищ на Северо-Западе Руси могли выполнять сопки - сакральные памятники в виде насыпей над захоронениями. По крайне мере, сама насыпь чаще всего играла больше ритуальную функцию, чем погребальную. Остатки именно такого святилища могли быть обнаружены на Перыни.

Помимо идолов славяне (как и их соседи - балты и финно-угорские племена) поклонялись и священным камням-валунам. На восточной окраине славянского пространства, до прихода сюда славян, священным камням поклонялись, очевидно, финно-угорские племена. Позже почитание священных камней влилось в народное православие и встречается у русских вплоть до последнего времени (правда, в городской культуре оно наполнено совершенно иным смыслом и содержанием, нежели в традиционной).

В письме митрополита Макария 1534 г. Ивану Грозному сообщается о том, что «скверные мольбища идольские сохранялись и до царства великого князя Василия Ивановича», а также, что в качестве мольбищ используются «лес и камни и реки и болота, источники и горы и холмы, солнце и месяц и звезды и озера».

Среди мировых религий отличается загадочностью и мистикой язычество восточных славян. На протяжении многих веков существовала эта вера до принятия христианства. У древних людей была четкая система знаний, взглядов на устройство жизни, верований. Для периода язычества характерно возникновение календарно-обрядных ритуалов, обычаев, связанных с циклами жизни, они исполняли сакральные функции (магические). Праславяне чтили природу, её силу, поклонялись ей и пытались задобрить с целью извлечения пользы для себя.
Наши предки считали, что кроме реального, видимого пространства, есть мир невидимый, где обитали русалки, лешие, водяные, домовые и различные другие мифологические персонажи. Они были уверенны, что грань между этими мирами тонкая, взаимопереходная, поскольку эти существа были душами умерших. Ядром язычества было поклонение небесным светилам, природным явлениям и их божественным воплощениям – богам: солнца – Хорсу, Яриле, Даждьбогу; грозы и молний – Перуну; ветров – Стрибогу; весеннего возрождения – Велесу. Первым божеством, сотворившим мир, был Род. Его сын, верховный бог Сварог, в пантеоне богов занимал почетное место. Богини обладали, как и люди, позитивными и негативными чертами: Лада следила за домашним порядком, Берегиня берегла семейный уют, Мокошь пряла людские судьбы, ей поклонялись роженицы, Морена, покровительница смерти и зимы, умертвляла природу, чтобы она могла потом возродиться. Дуализм наблюдался в именах богов: Белобог и Чернобог (добро и зло). Чтобы задобрить богов, язычники создавали храмы-капища, где приносили жертвы. Культовые обряды сопровождали трудовую деятельность, а магические ритуалы проводились на определенных жизненных циклах. Языческие действия восточных славян были направлены на сохранение урожая, защиты от опасности, обеспечение порядка и других необходимостей жизни.

В основе народных верований – анимизм. Восточные славяне верили в наличие души или духа в окружающих вещах, явлениях природы. Они соотносили неживую природу с живой. В системе этих представлений природным силам поклонялись как существам живым. Древние люди объясняли также различные физические состояния (сон, болезнь, лихорадку)и явления, основываясь анимистическими представлениями. Например, тень представляли человеческим двойником, его духовной сутью.

В давнейшей религии были присущи элементы тотемизма – сверхъестественной связи человека с определенными видами животных и отдельными представителями флоры. В прадревнее время каждое племя имело своего тотемного предка. Он был хранителем и защищал от беды. Даже верили в то, что после смерти представители племени перерождались в тотемных животных и служили живым. Восточные славяне с особенными чувствами относились к растениям и животному миру, наделяя их неограниченной силой. Среди зверей с уважительным вниманием относились к волку, медведю, козе, лисице. Тотемными птицами стали лебедь, кукушка, аист, а деревьями-тотемами были дуб, липа, явор, сосна.

На древних представлениях основывалась вера в необычные свойства предметов и вещей – фетишизм. Например, дух дерева сохранялся в предмете, изготовленном из него. Кость животного имела часть его души. Драгоценным камням, костям, предметам восточные славяне приписывали чудодейственную силу. Ею обладали защитные амулеты и приносящие удачу талисманы. Предметы представлялись язычникам одухотворенными.

Восточные славяне пытались найти объяснение явлениям окружающего мира и эти взгляды дали толчок к появлению культов. Среди них особенное место занимал культ умерших людей. Славяне верили, что душа не погибает, а уходит жить в природу. Перевоплощаясь в животных или других существ, умерший приходит к людям живым.

Между мирами «свой» – «чужой», «мертвый» – «живой» существовали границы. Ею могла быть река – на другой берег попадали как в другой мир. Таким сакральным местом был порог, вот почему до сих пор есть поверья, связанные с ним.

Важная роль отводилась культу огня. Возле костра проводили обряды, приносили ему жертвы, чтобы уберечься от его разрушительной силы. Важное место занимал в ритуалах жрецов. Восточные славяне особо уважительно относились к различным водоемам, колодцам, поскольку в религии восточных славян существовал культ воды. Она обладала очистным эффектом и магическими свойствами. Среди остальных культов основными были: культы земли, грозы, солнца, ветра, зерна и хлеба, природы, небесных светил. С ними связано большинство ритуалов и сакральных обрядов.

После христианизации Руси верования народов приобрели черты синкретизма – в религии объединялись элементы язычества и христианства, они имеют место и в нынешнее время. Например, 7 января язычники праздновали рождение Коляды, божества зимнего солнцестояния, в православной религии – Рождество Христово. Но до сих пор сохранились колядки, пришедшие к нам еще с древних времен. Так само и 7 июля – язычество: день божества Купала, христианство: Иоанна Крестителя. В народе этот день именуется как Ивана Купала. Традиции и обряды праздника остались языческими. До сих пор существуют поверья, ритуалы, берущие начало еще с времен дохристианской религии.

1. Систематическое изложение доведено только до последних веков перед нашей эрой. Ни верования славян времен Плиния и Тацита, ни богатейший фонд сведений о язычестве Киевской Руси не попали на страницы этой книги во всем своем объеме и в последовательном рассмотрении, хотя автору и приходилось по разным поводам обращаться то к русским летописям X – XIII вв., то к идолам вроде Збручского, то к поучениям против язычества XI – XIV вв. Эти разнородные источники привлекались ретроспективно для разъяснения тех или иных древнейших религиозных представлений.

В известной мере незавершенное здесь освещение темы язычества может восполнить солидное исследование Г. Ловмянского, посвященное VI – XII вв. и как бы продолжающее хронологически эту книгу .

Выход в свет этой интересной книги не снимает с нас обязательства повторно рассмотреть язычество славян II – IX вв. н. э. и Киевской Руси с более широким привлечением археологических и этнографических материалов. Труд Г. Ловмянского, продолжающий исследования А. Брюкнера, В. И. Мансикка, Л. Нидерле и Н. М. Гальковского, оставляет простор для последующей разработки целого ряда тем, связанных с язычеством восточных славян.

2. Внимание, уделенное в этой книге древнейшему, в известной мере доисторическому периоду жизни славянства, вполне оправдано тем, что в эпоху Киевской Руси происходит «смерть богов», вытесняемых из народного сознания новыми формами христианского богословия. Корни же всех языческих представлений уходят в отдаленную доисторическую первобытность. Во-вторых, был предпринят специальный розыск «Глубина памяти» для того, чтобы выявить, из каких хронологических глубин, из каких стадий человеческого мышления те или иные образы и представления донесены до народного творчества (предания, обряды, заклинания, орнамент), фиксируемого этнографами XIX – XX вв.

3. Анализ глубины народной памяти привел к несколько неожиданному, но очень важному выводу: оказалось, что эволюция религиозных представлений являла собой не полную смену одних форм другими, а наслаивание нового на старое. Архаичные представления, возникшие на ранних стадиях развития, продолжали существовать, несмотря на то что рядом с ними (так сказать, над ними) уже образовались новые наслоения.

Экскурсы в отдаленную первобытность (палеолит, мезолит) имели целью не воссоздание во всем объеме общечеловеческих истоков религиозных представлений, а только лишь определение времени и условий зарождения тех пережиточных явлений, которые уцелели в фольклоре славянских народов вплоть до XX в.

Выявление хронологического диапазона менаду возникновением явления и фиксацией его пережитков, диапазона, измеряемого иногда десятками тысячелетий, позволяет экстраполировать данное явление на весь этот хронологический промежуток.

4. К первобытным охотникам палеолита и мезолита восходит целый ряд элементов восточнославянского фольклора: заговоры сил природы, заговоры от зла (упырей), образ окруженного огнем «хоботистого» чудища (мамонта?), культ медвежьей лапы, сказочный богатырь Медвежье Ушко, получеловек-полумедведь, богатыри, одетые в шкуры, – всё это отголоски каменного века.

5. Из палеолитической глубины идет, по всей вероятности, и культ Волоса-Велеса, переживший также ряд коренных изменений.

Следует признать верной догадку лингвистов о том, что это божество отождествлялось с медведем. Можно думать, что первоначально это было божество охотничьей добычи, «бог мертвого зверя», сохранивший надолго связь с миром мертвых.

Волос был, по всей вероятности, не небесным божеством (небо в палеолите не играло особой роли; мир человека был ещё плоским), а вполне земным покровителем отважных охотников, одетых в звериные шкуры и уподобленных тем животным, на которых они нападали.

Этнография многих народов знает карнавалы с обязательной маской медведя. У восточных славян медвежий маскарад был приурочен к двум солнечным фазам: к первой неделе после зимнего солнцестояния (новый год) и ко дню весеннего равноденствия (белорусские комоедицы XIX в.). Это были велесовы дни славянского языческого календаря.

В бронзовом веке в пору пастушеских переселений Волос-медведь стал «скотьим богом». С именем «скотьего бога» Волос-Велес дожил до Киевской Руси, но тогда смысл этого словосочетания стал уже иным:

так обозначался бог богатства.

6. Русский книжник эпохи Владимира Мономаха дал интереснейшую (и в основном верную) периодизацию древнего язычества: первоначально люди приносили жертвы «упырям и берегиням». Это можно перевести на язык науки как дуалистический анимизм, задабривание вампиров и благодарение оберегающим берегиням.

К сожалению, наша научная литература прошла мимо этой важной темы о древнейших божествах плодовистости и плодородия, не выявив древних общечеловеческих корней этих представлений и упоминая рожаниц лишь вскользь в качестве мелких домашних божков. Исследование показало, что рожаниц было две и что их матриархальный культ предшествовал культу патриархального Рода.

7. Культ двух рожаниц, богинь, обеспечивающих плодовитость и плодородие, прошел две основные стадии: охотничью и земледельческую.

Первую мы восстанавливаем по многочисленным мифам разных охотничьих племен. Время возникновения этих охотничьих представлений хорошо документировано мезолитическими погребениями шаманов. Небесные Хозяйки Мира представлялись полуженщинами-полулосихами; они находились на небе, отождествлялись с двумя важнейшими звездными ориентирами, носившими названия Лосихи и её теленка: совр. Большая Медведица (древнерусск. Лось) и Малая Медведица.

По отношению к Волосу мезолитические рожаницы отражали более позднюю стадию охотничьих представлений; мир уже перестал быть одномерным, земным и расслоился на три яруса: нижний, подземно-подводный (символ – ящер), средний – земной и верхний – небесный, звездный.

Хозяйки Мира – мать и дочь – рождают все поголовье животных, рыб и птиц, необходимое людям.

8. Представления о двух Небесных Хозяйках хорошо документированы искусством индоевропейских земледельцев энеолита (часть их являлась языковыми предками славян). Рожаницы земледельческой эпохи – покровительницы урожая, подательницы небесной влаги-дождя. Они иногда сохраняют архаичный облик оленей или лосей, как бы плывущих по небу в дождевом потоке; иногда изображаются в виде огромных ликов, занимающих всю Вселенную от земли до «верхнего неба». Но наиболее частым оформлением двух рожаниц в энеолитическом искусстве Центральной и Восточной Европы является изображение (по принципу рars рro toto) четырех женских грудей, неразрывно связанных с символикой питающей влаги, т. е., опять-таки с дождем. Эта символика доживает в орнаментике посуды до середины бронзового века, встречаясь у праславян (тшинецкая культура XV – XII вв. до н. э.).

9. Вероятно, одновременно с представлениями о двух роженицах, унаследованными от предшествующей охотничьей эпохи, у ранних земледельцев появилось и представление о единичном женском божестве рождающей земли. Возможно, что образ Великой Матери идет из палеолита, где он выражает идею плодовитости (дебелые палеолитические «венеры»), прежде всего человеческой, умножение числа охотников, усиление продуктивной мощи племени. У земледельческих племен Великая Мать мыслилась, с одной стороны, космогонически как Прародительница Мира, мать богов и всего сущего, а с другой – как Мать-Земля, Мать-сыра-земля и в силу этого – покровительница урожая. На русской почве это выразилось в образе богини Макоши (иногда – Мокошь) – единственного женского божества, включенного Владимиром Святым в свой дохристианский пантеон.

Ма-кошь – «Мать урожая», так как слово «кош» означало:

повозку для снопов, корзину для зерна, плетеный амбар для соломы, загон для скота.

Представления о едином божестве-матери и о двух небесных рожаницах, вероятно, сложно переплетались между собой и не создавали строгой системы.

10. Культ рожаниц у русских документирован, во-первых, большим количеством письменных средневековых памятников, а во-вторых, таким массовым источником, как крестьянская вышивка XVIII – XX вв. русского Севера.

Кроме того, культ рожаниц сопровождался ритуалом ежегодных жертвоприношений важенок оленя: согласно легенде из лесу прибегали две важенки (мать и дочь), одну из них приносили в жертву.

Вышивки изображают рожаниц такими, какими их обрисовывают мифы охотничьих племен: женщины с ветвистыми лосиными или оленьими рогами, иногда с четырехсосковым выменем. Антропоморфное переплетено с зооморфным. Рожаницы обычно изображались в позе роженицы с раздвинутыми и согнутыми в коленях ногами. Иногда вышивались около них головки новорожденных «оленьцов малых».

Неудивительно, что церковники на протяжении шести – семи веков так резко нападали на этот культ, имевший столь непристойный реквизит, как полотенца-набожники с рожающими лосихами-рожаницами.

Вышивальщицы постепенно стремились зашифровать излишний натурализм своих рожающих рожаниц и придавали их фигурам вид креста, дерева с раскинутыми ветвями, «женщины-вазона» и т. п.

11. Многочисленные фольклорные материалы (русские, белорусские, польские, литовские и др.) позволяют установить имена двух славянских рожаниц: мать Лада («Великая Лада») и её дочь – Леля. Это две богини весенне-летнего цикла, связанные с весенним возрождением природы, началом полевых работ, а в дальнейшем с вызреванием урожая и летним солнцестоянием. Значительный цикл славянских песен в качестве припева содержит обращение к Ладе (в звательном падеже – Ладо!). Средневековье знает святилище Лады и Лели (Польша, район древних «Венедских гор»), упоминаемое в XV в.

Русская ритуальная вышивка в своем наиболее высоком выражении содержит интереснейшую трёхчастную композицию: в центре – высокая женская фигура, которую, очевидно, следует толковать как изображение Макоши, олицетворяющей Мать-сыру-землю. По сторонам – две всадницы (Лада и Леля), иногда снабженные сохами за седлом, что ведет нас к известному фольклорному мотиву встречи Весны, едущей на золотой сохе. В такой композиции у всех участниц руки молитвенно подняты вверх, к небу. Полотенца с такими вышивками – очевидно, реквизит обряда, сопровождавшего начало пахоты. Другой вариант трёхчастной композиции приурочен, по всей вероятности, ко дню летнего солнцестояния (Купала): руки участников опущены к земле, где вызревает урожай, а вся композиция щедро насыщена солнечными знаками, что вполне естественно для праздника, во время которого «солнце играет».

Древнейший прототип вышивок, изображающих женщину с поднятыми к небу (к солнцу) руками и так же в окружении птиц, как и на вышивке, относится на праславянской территории к VII в. до н. э.

12. Богиня Лада, широко известная в славяно-балтийских областях, может быть сопоставлена с греческой Лето (крито-микенская Лато) и италийской Латоной. Лада – мать Лели; Лето – мать Артемиды и Аполлона. Культ Леты известен с XV в. до н. э., когда эта богиня занимала на Крите первенствующее место.

Греческая Лето родилась в земле гиперборейцев. Связь Лето-Лато с северной Ладой не подлежит сомнению. Вероятно, это был древний индоевропейский вариант культа двух рожаниц, переживший разные видоизменения на греко-италийском юге и на славяно-балтском севере.

Связь богини с праздником урожая документирована для Лато и Аполлона Делосского приношением пшеничных колосьев, а для русских рожаниц тем, что празднование и пиршество в их честь производилось 9 сентября, когда был собран и обмолочен новый урожай.

13. Существенный перелом в отношении человека к природе, в его миропонимании и в представлениях о тех неведомых силах, которые управляют по-новому познанным миром, произошел при переходе от присваивающего хозяйства к производящему.

Если первобытный охотник в борьбе с животным миром в значительной мере был обязан самому себе, своей ловкости, меткости, отваге и выносливости, то земледелец находился в зависимости от природы и прежде всего от неба, от солнца, от дождя. Небо с его светилами для охотника и в известной мере для скотовода было образцом удивительного порядка, системы, равномерности и строгой последовательности. Небо же земледельца было непостоянным, неразумным, непредугадываемым. Вёдро и засуха могли сменяться несвоевременными грозами, ливнями или градом. Урожай лишь отчасти зависел от усилий земледельца при пахоте и севе, а после этих операций пахарю оставалось ждать три месяца дождя, который мог соответствовать оптимальным срокам, а мог и коренным образом нарушать желательный для земледельца ритм полива посевов и обречь целые племена на голод.

Так, ещё на рубеже каменного века, рождались представления о всемогущих, грозных (от «грозы») и непостижимо капризных божествах неба, от воли которых зависела жизнь земледельцев. Ни плодородие всегда благожелательной земли, ни усилия пахаря не могли изменить этой фатальной ситуации. Личность человека, слаженность коллектива были подавлены необходимостью пассивно ждать выявления «воли божьей».

14. Земледельцы энеолита IV – III тысячелетий до н. э. (в их числе были и языковые предки славян) выработали свою систему представлений, которая во многом передалась будущим поколениям.

Земля, вспаханная и засеянная, уподоблялась женщине (или деве), «понесшей во чреве своем». Дождь олицетворялся грудью женщины или ужом, выползающим во время дождя. Над небом, землей и дождем властвовал ещё не единый бог. а унаследованные от мезолита две женщины-рожаницы. На сосудах для семенного зерна трипольские художники рисовали картину своего понимания мира: внизу земля (почва, без подземного мира) с семенами в ней и растениями на ней; выше – небо с солнцем, показанным в движении, в непрерывной смене восходов и заходов и с полосами дождя. Над этим всем, на самой горловине сосуда, изображались (в виде волнистой линии или зигзага) запасы небесной воды, которые обеспечивали выпадение дождей. Эта картина мира полностью соответствует той, которая отражена в Ригведе: 1. Земля. 2. «Среднее небо» со светилами. 3. «Верхнее небо» с запасами воды. Соответствует она и Библии, где говорится о «тверди» (небесном куполе), отделяющей верхнее небо.

Наряду с огромными космическими ликами божественных рожаниц в трипольском искусстве появляются впоследствии земные обрядовые сцены, как, например, додолы (девушки, одетые в ветви зелени), исполняющие священный танец дождя, известный нам также по записям югославских этнографов XIX – XX вв.

15. Не очень долгая пора расселения пастушеских племен Европы в бронзовом веке внесла много изменений в сознание людей.

Раздвинулся кругозор, появились могильные сооружения – курганы, которые как бы имитировали округлость видимой земли. Спокойно рассмотрено небо, обращено внимание на группы звезд (знаки зодиака), на движение солнца и луны, положено начало календарному счету с обязательной отметкой четырех солнечных фаз. Одним из самых интересных открытий человеческого ума была, пожалуй, геоцентрическая теория, просуществовавшая до Коперника: солнце движется днем по небу (влекомое конями или лебедями), а ночью – по подземному океану на лебедях или иной водоплавающей птице.

Заметно выдвигается культ солнца; его изображают в трёх позициях: восходящим, в полдневном зените и на закате, подчеркивая идею движения. Умершим в могилу клали сосуды с «подземным ночным солнцем», с солнцем на дне (с нижней стороны), солнцем мертвых.

16. С успокоением пастушеских передвижений рубежа III и II тысячелетий до н. э. начинают обозначаться контуры крупных этносов, в том числе и славян, точнее праславян.

Примерно в XV в. до н. э. праславяне отпочковываются от общего индоевропейского массива, владея значительным фондом религиозных представлений, созданных на разных ступенях индоевропейской общности. Географически славянские племена занимали огромные пространства в лесной и лесостепной зоне Центральной и Восточной Европы – от Днепра на востоке до Одера на западе. Археологически – это тшинецкая культура XV – XII вв. до н. э.

Несколько позднее, в I тысячелетии до н. э., разные части славянского мира вошли в разные формировавшиеся тогда общности: западная половина вошла в сферу лужицкой культуры (венедов?), а восточная – в сферу скифской культуры. Греки ошибочно причисляли праславян-земледельцев к скифам-кочевникам, но Геродот внес ясность, обозначив праславян как «скифов-пахарей» и указав тогдашнее самоназвание приднепровских праславян – «сколоты». Вычленение праславян из общей скифской массы позволило в этой книге подробнее обрисовать их культуру и религию на протяжении такого важного и интересного исторического периода, как I тысячелетие до н. э.

17. Ряд резких перемен в мировосприятии происходит в самом начале I тысячелетия до н. э. О них говорит смена погребальных обрядов, принципиально отличающихся друг от друга. Многие столетия праславяне, их соседи, их предки хоронили своих покойников по обряду так называемых скорченных погребений: умершему искусственно придавалась поза человеческого эмбриона, лежащего во чреве матери; сходство подчеркивалось тем, что труп-эмбрион густо покрывали красной охрой, как бы воспроизводившей самое чрево. Умерший человек, по мысли хоронивших его, должен был родиться вновь, воплотиться в каком-то новом живом существе. Ради этого его и готовили во время погребального обряда к реинкарнации, к посмертному рождению. Подобные воззрения были тесно связаны с тотемизмом.

В IX – VIII вв. до н. э. на интересующей нас территории почти везде происходит отказ от эмбриональной скорченности.

Покойников стали хоронить в позе спокойно спящего человека. Человек должен остаться человеком и по ту сторону жизненной черты; он лишь обретает вечный покой; он – покойник, ему не грозит превращение в волка (что осталось только в новогодних обрядах) или птицу.

18. Почти одновременно с этим коренным изменением взглядов на загробную жизнь появляется ещё одна новая черта похоронной обрядности – трупы умерших праславяне начинают сжигать на больших погребальных кострах. Рождается важная идея существования души, более долговечной, чем тело человека. Душа невидима, неосязаема; отделившись от тела, душа вместе с дымом костра поднимается к небу, обретается в некоем отдаленном «ирье» – обиталище душ умерших (навий).

С идеей неба, небесного владыки и солнца связаны ежегодные праздничные костры всех славян на масленицу (весеннее равноденствие) и на Ивана Купалу (летнее солнцестояние). При археологических раскопках на окраинах поселений скифского времени встречены остатки огромных ритуальных кострищ со следами жертвоприношений собак, коней и с вырезанными из земли фигурами лебедей. Возможно, что многочисленные ритуальные костры на холмах и горах являются проявлением культа небесного бога Сварога и генетически связанного с ним Сварожича-огня.

19. Кардинальным вопросом истории славянского язычества является вопрос о древнем дохристианском монотеизме у славян, против которого всегда так возражали церковные теологи, считавшие монотеизм исключительной привилегией христианства.

Абсолютный монотеизм даже в великих религиях мира является фикцией, а применительно к исторической древности он всегда относителен. Речь идет о главе пантеона, подобного Зевсу-Юпитеру. Славянский Сварог не был главой пантеона. Стрибог, возможно, лишь эпитет главного небесного божества, а не основное имя. Пантеон князя Владимира возглавлял Перун, но Е. В. Аничков убедительно доказал, что выдвижение Перуна на первенствующее место связано с процессом рождения государственности Киевской Руси и не уходит в первобытность.

20. Наука о славянском язычестве на протяжении многих десятилетий совершала непонятную с точки зрения источников, но упорно повторяемую ошибку – культ Рода или замалчивался или изображался как культ покровителя семьи, мелкого домашнего божка-домового, «лизуна», вылизывающего блюдца с молоком, которые ставили ему в подпечье. А между тем Род в русских средневековых источниках обрисован как небесный бог, находящийся на воздухе, управляющий тучами и вдувающий жизнь во все живое. Наибольшее количество грозных обличений направлено церковниками против общественных празднеств в честь Рода и рожаниц.

В этих поучениях славянский языческий Род приравнен к египетскому Озирису, библейскому Ваалу (Баал-Хадду), христианскому Саваофу, богу творцу и вседержителю.

21. Время оформления представлений о верховном божестве Мира-Вселенной, Природы и рода человеческого может быть определено лишь приблизительно: в земледельческом энеолите были только рожаницы; мужские божества начинают появляться в конце трипольской культуры, но занимают второстепенное место. Для торжества идеи мужского божества, как Хозяина Мира, обязательным условием является полная победа патриархата. Где-то в бронзовом веке (может быть, в конце его, когда возросла роль земледелия), по всей вероятности, оформился принципиально новый, вытекающий из мировоззрения земледельцев, культ бога Вселенной – Рода.

К Роду близок бог Святовит, возможно, отличающийся от него лишь своим описательным именем (Свет + жизнь).

Род заслонил собою архаичных рожаниц, функции которых никогда не выходили за пределы идеи плодовитости-плодородия. В русской вышивке трёхчастная композиция, состоящая из Макоши и двух рожаниц с воздетыми к небу руками, представлена как обращение к небесному богу, в котором следует видеть Рода, «вдувающего жизнь». С небесным Родом, очевидно, связаны и моления на высоких горах, расположенных ближе к небу.

22. Важным персонажем славянской мифологии был Дажьбог. Он – сын Сварога, как Аполлон – сын Зевса. Это – светоносный бог солнца и света, податель благ. Аналогия с античным Аполлоном наиболее объясняет культ Дажьбога. Время его оформления (судя по иранскому «бог»), очевидно, – эпоха тесных контактов со Скифией, VI – IV вв. до н. э. Речь не идет о заимствовании имени божества полностью, так как скифский двойник Аполлона назывался Гойтосиром, а основа имени славянского бога чисто славянская.

В праславянском археологическом материале I тысячелетия до н. э. много различных следов культа солнечного Дажьбога: это и праздничные костры, и «солнечные колесницы», влекомые лебедями, ещё более сближающие Дажьбога с Аполлоном и его лебедями.

23. Первое тысячелетие до н. э. было временем расцвета праславянского патриархального язычества. Древние культы женских божеств продолжали существовать, но социальное развитие, усиление власти вождей, появление элементов государственности – всё это рождало новые религиозные представления и содействовало созданию славянского Олимпа с мужскими божествами во главе.

24. Ярким узором на общем фоне расцвета язычества в I тысячелетии до н. э. является формирование в эти века первичных форм мифологически построенного древнейшего богатырского эпоса. Борьба с киммерийцами в начале тысячелетия, борьба со скифами (ограждение своих земель) в его середине и неравная борьба с сарматами на исходе этого периода – всё это нашло отражение в мифах и эпических сказаниях, дошедших до нас в XIX – XX вв. уже в сильно измененном облике волшебных сказок и преданий.

Первыми мифическими героями стали божественные кузнецы, побеждающие Змея (олицетворение степняков) и пропахивающие на нем гигантскую борозду-вал, ограждая Русскую землю. К первой половине I тысячелетия до н. э. мы должны возвести целый ряд мифов-сказок о Золотом царстве, о герое Световике или Светозаре, тоже побеждающем злого Змея. Основу этих сказок о трёх царствах записал ещё Геродот, главный герой у которого носил имя Колаксая – «царя Солнца»

(Светозара, Световита?). Наряду с героями царственного происхождения русский сказочный фонд содержит такие сказки-мифы, в которых герой происходит из деревни, царства не завоевывает, но Змея побеждает.

Язычество древних славян

«Язычество древних славян» – тема многослойная, сложная: с одной стороны, она уводит нас в глубину отдаленных тысячелетий первобытности, а с другой – явно и полнокровно проявляется в обиходе русской пореформенной деревни.

Экскурс, предпринятый для выяснения глубины народной памяти, показал, что эволюция религиозных представлений шла путем наслаивания новых форм на старые. Это наблюдение позволяет рассматривать этнографические фрагменты в церковных поучениях против язычества XI – XII вв. и записи ученых XIX – XX вв. как своего рода энциклопедию истории религии начиная с палеолита. Анимизм первобытных охотников и представления о небесных богинях и богах древних земледельцев в равной мере уцелели в недавнем деревенском фольклоре.

Задача не выполнена во всем своем объеме – впереди ещё осталось нерассмотренным язычество Киевской Руси, но оно, во-первых, в известной степени уже изучено, а, во-вторых, для своего понимания оно требует обязательного рассмотрения исторических корней каждого элемента языческой системы X – XIII вв., что автор и пытался сделать в предлагаемой книге.

С течением веков славянское язычество все более становилось выражением народного мировосприятия. Церковь с её международной культурой богословской литературы, живописи, храмоздательства и торжественно-театрального литургического действа стала прежде всего выразительницей феодальной идеологии. Язычество же удержалось в деревне и было формой проявления народных, крестьянских воззрений, существовавших на своих тысячелетних исконных основах.

Русская народная культура XVIII – XIX вв. традиционна, и эта традиционность уходит в языческую старину. Значительная часть народного творчества связана с язычеством.

Языческая романтика придавала особую красочность русской народной культуре. Все богатырские волшебные сказки оказываются фрагментами древних исторических мифов и героического эпоса. С язычеством связана вся орнаментика крестьянской архитектуры (коньки, громовые знаки на причелинах, «коники» у печи), утвари и одежды.

Языческой магией проникнуты сложные многодневные свадебные обряды.

Торжественными праздниками, всеобщими «событиями» были такие древние обряды, как встреча весны, масленица и Купала, с их ритуальными кострами, братчины по случаю нового урожая, новогодние звериные маскарады и гаданья. Значительная часть песенного репертуара проникнута языческим мировоззрением. Живой, неувядаемой формой обрядового танца, сопровождаемого музыкой и пением, являются красочные деревенские хороводы.

В языческие времена искусство было неразрывно связано с самим язычеством. Недаром автор «Слова о полку Игореве», щеголявший знанием языческой мифологии подобно поэтам Ренессанса, называет своего старшего собрата гусляра и сказителя Бонна «Велесовым внуком».

Познание народной культуры, всех видов крестьянского творчества невозможно без выявления его архаичной языческой подосновы. Изучение язычества – это не только углубление в первобытность, но и путь к пониманию культуры народа.

Хаpактеpистика социально-истоpических условий фоpмиpования pусской культуpы.

Оригинальные черты русской философии, ее проблематика и направленность поисков ответов на фундаментальные проблемы бытия мира, человека и человеческой истории во многом определялись историческими, экономическими и социально-культурными условиями России. Бурное и интенсивное развитие философской мысли в России начинается с 40-х годов XIX века. Складываются философские школы и философские течения, в которых нашли свое отражение все противоречия общественной жизни России и ее положения в мировой истории того периода.

В XIX веке, даже в середине века, Россия оставалась в экономическом отношении отсталой страной по сравнению со странами Западной Европы и Америки, в которых укрепился и развивался капитализм, приведший к бурному экономическому и социальному развитию этих стран. Характерно для них было интенсивное развитие промышленного, технического производства и столь же интенсивное развитие науки, научного значения, которое фундаментально влияло на все стороны развития западного общества, в том числе и на духовную жизнь.

На характер и содержание русской философии большое влияние оказало православие, христианское вероучение, сложившееся в Византии (ныне г. Константинополь в Турции) после раскола христианских церквей во II веке н.э. Православие и православная церковь в России рассматриваются традиционно как правопреемники Византийской церкви после того, как православие было вытеснено исламом с территории Малой Азии. Кроме того, русское православие и русская церковь рассматриваются как истинные хранители и выразители христианства в неискаженной форме в отличие от католической церкви и католицизма, якобы исказивших сущность христианского вероучения. Москва, православная русская церковь стали считаться Третьим «Римом» (после «гибели» Византии и «неистинного католического Рима во главе с папой. Православие в России на всем протяжении XIX века являлось не только господствующей и государственной религией, но средоточием духовной жизни российского общества и русского народа.

Конечно, на формирование и развитие русской философии в XIX веке влияло и слабое развитие наук, научного знания, малораспространенность университетского образования, традиционно являющихся проводниками светского (нерелигиозного) миросозерцания. В России формирование светского миросозерцания выпало на долю художественной литературы и великих писателей.

На своеобразие русской философии повлияло и особое геополитическое положение России – она как бы была связующим звеном между Европой и Азией. Не будучи в полной мере ни Европой, ни Азией, а «Евразией». В силу своего геополитического положения и своих масштабов Россия объективно всегда занимала особое место и в Европейской и в Мировой истории. Поэтому судьба России была для русской философии одной из важнейших проблем, предметом философских поисков и размышлений.

В XVIII веке ощущалось в России влияние идеалов Французского Просвещения и просвещенного абсолютизма. Но они не нашли широкого распространения. Их влияние ограничивалось небольшим слоем образованных дворян и просвещенных людей. В начале и первой половине XIX века рождающаяся философская мысль «переболела» идеями немецкого классического идеализма. Русские философы этого периода, по выражению Н.А. Бердяева, «преодолели германский идеализм и западную отвлеченную философию» , которая ориентировалась на ratio (на чисто рациональное) рассмотрение философских проблем. Поскольку для русских философов с самого начала судьба России являлась одной из важнейших философских проблем, русская философская мысль тяготела к Логосу, позволяющему преодолеть абстрактность Западной философии и постичь особые глубины русской действительности.

Особенности славянского язычества. Языческая мораль.

С V века до н. э. на северном побережье Черного моря греки ос­новали колонии, привлекая местных жителей на свои рынки, подчиняя их своему культурному влиянию

Придя в Поднепровье, славяне не нашли здесь такой культуры и цивилизации, как германские племена в Западной Римской импе­рии.

Центральное место в культуре этого периода занимала язы­ческая религия. Язычество- это религиозная форма освоения че­ловеком мира. Религиозные взгляды древних славян отражали ми­ровоззрение наших предков. Они развивались, усложнялись, не от­личаясь значительно от аналогичного развития религий других народов. Человек жил в мифологической картине мира. В центре ее находилась природа, к которой приспосабливался коллектив. Мож­но выделить несколько этапов развития языческой культуры.

· На первом этапе обожествлялись силы природы. Вся она на­селялась множеством духов, которых надо было умилостивить, чтобы они не вредили человеку, помогали в трудовой деятельности. Славяне поклонялись Матери-Земле, довольно развиты были водя­ные культы. Они считали воду стихией, из которой образовался мир. Славяне населяли ее различными божествами - русалками, водя­ными, морянами, посвящали им праздники. Почитались леса и рощи, их считали жилищами богов. Почитались бог солнца - Даждьбог, бог ветра- Стрибог. Славяне думали, что их родословная происходит от богов. Автор «Слова о полку Игореве» называет русский народ «Даждьбоговыми внуками».

· На втором этапе в русско-славянском язычестве развивается и держится дольше других видов верований культ предков. Почита­ли Рода - творца Вселенной и Рожаниц - богинь плодородия. Сла­вяне верили в потусторонний мир. Смерть воспринимали не как исчезновение, а как переход в подземный мир. Они сжигали трупы или предавали их земле. В первом случае предполагалось, что после смерти жить остается душа, в другом допускалось, что они продолжают жить, но в ином мире. Душа после сожжения сохраняла связи с материальным миром, принимая иной образ, вселяясь в новое тело. Славяне считали, что Предки продолжали и после смерти жить с ними, постоянно находясь рядом.

· На третьем этапе развития языческой религии появляется, «Бог богов», удаленный от мира. Это уже существо небесное, глава ие­рархии богов. В VI веке повелителем Вселенной признавали бога-громовержца Перуна. В договорах Х века с греками русские князья клялись двумя богами: Дружинным-Перуном (впоследствии-кня­жеским богом), а купцы - Белесом - богом скота (впоследствии - богом богатства и торговли). У славян существовали довольно развитые формы языческой обрядности, т. е. организованной, упорядоченной системы магических действий, практическая цель которых в том, что бы воздействовать на окружающую природу, заставить ее служить человеку. Поклонение идолам сопровождались языческими ритуала ми, которые не уступали христианским по пышности, торжественности и воздействии на психику. Языческая обрядность включала и различные виды искусств. С помощью скульптуры, резьбы, чеканки создавались изображения, обладание которыми, думали; славяне, давало власть над силами природы, предохраняло от бед и опасностей (амулеты, обереги). Языческие символы проявлялись, в славянском фольклоре (образы березы, сосны, рябины), в зодчестве - на кровлях жилищ вытесывались изображения птиц, конских голов

Славяне строили многокупольные деревянные языческие храмы. Но их храм был скорее местом хранения предметов поклонения. Обряды же сопровождались произнесением заговоров, заклинаний, пением, плясками, игрой на музыкальных инструментах, элементами теат­рализованных действий. Византийские историки упоминали о трех музыкантах, захваченных в VI веке в плен по пути в Хазарию, куда шли в качестве послов своего князя. Пленные славяне сообщили, что они не умеют владеть оружием, а только умеют играть на своих инструментах. Это сообщение свидетельствовало о привилегированном, почетном по­ложении древних музыкантов. Выполнять дипломатические поруче­ния могли люди, облеченные доверием. Такое совмещение функций бы­ло широко распространено в средневековой Западной Европе. В фео­дальной Руси этот обычай некоторое время еще будет сохранен.

В связи с потребностью внутреннего объединения, княжеский бог Перун становится богом общегосударственным. В славянском пантеоне были и боги неславянского происхождения. Финская богиня Мокош, бог солнца народов Востока Хорос. В результате обычные межплеменные конфликты получали закрепление в религиозной сфе­ре. В 980 году Владимир предпринял первую религиозную реформу, суть которой-слияние разнородных богов в едином пантеоне. Но она потерпела неудачу. Очень рано к славянам проникли языческие религии соседних народов. Они были знакомы и с другими вероисповеданиями: иудаизмом, католицизмом, православием. С ними Русь по­знакомилась, постоянно общаясь с хазарами, народами Средней Азии, Византией, Европой. Таким образом, геополитическое пространство Древней Руси находилось на стыке различных миров. Население Руси было под мощным влиянием разнонаправленных цивилизационных факторов, прежде, всего христианского и мусульманского. Древняя Русь развивалась аналогично Западной Европе, и подошла одновременно с ней к рубежу образования раннефеодального государства. Призвание варягов стимулировало этот процесс. Киевское государство строилось на основе западного института вассалитета, который вклю­чал понятие свободы Главную и широкую основу для вхождения в ев­ропейское, сообщество создавало принятие христианства. Крещение Руси стало переломным рубежом в истории и культуре.

©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-08-20