28 панфиловцев был совершен. Панфиловцы. Подвиг героев-панфиловцев в годы Великой Отечественной войны. Опровержение официальной версии
28 ПАНФИЛОВЦЕВ: ПРАВДА ИЛИ ВЫМЫСЕЛ?
16 ноября в Волоколамске прошла премьера фильма «28 панфиловцев». Разбираемся в том, что в действительности происходило 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково.
Бой у разъезда Дубосеково в Волоколамском районе Московской области в ноябре 1941 года действительно был частью крупномасштабной кампании по обороне Москвы от войск вермахта, а конкретно около Дубосекова была размещена 316-я стрелковая дивизия.
Впервые сообщение о подвиге 28 якобы погибших в бою с нацистами героев появилось в очерке корреспондента Василия Коротеева в газете "Красная звезда", который был отредактирован Александром Кривицким.
Тот же корреспондент, по архивным данным, придумал широко цитируемую фразу: "Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва".
"Свыше 50 вражеских танков двинулись на рубежи, занимаемые 29 советскими гвардейцами из дивизии им. Панфилова... Смалодушничал только один из 29... только один поднял руки вверх... несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды, выстрелили в труса и предателя", - говорилось в заметке, рассказывавшей об уничтожении этой группой людей 18 танков противника.
Арест с книгой о себе самом
Несмотря на героизацию советских времен, вопросы как об авторстве фразы, так и об отсутствии в немецких военных хрониках сообщения о единовременной потере крупной группы танков, поднимались весьма регулярно.
Чтобы окончательно прояснить ситуацию, госархив - "в связи с многочисленными обращениями граждан" - разместил справку-доклад главного военного прокурора времен ВОВ Николая Афанасьева, в которой рассказывается о четверых выживших панфиловцах, один из которых и вовсе работал на немцев после пленения.
"В ноябре 1947 года военной прокуратурой Харьковского гарнизона был арестован и привлечен к уголовной ответственности за измену Родине гр-н Добробабин Иван Евстафьевич. Материалами следствия установлено, что, будучи на фронте, Добробабин добровольно сдался в плен немцам и весной 1942 года поступил к ним на службу. [...] При аресте у Добробабина была найдена книга о "28 героях-панфиловцах", и оказалось, что он числится одним из главных участников этого боя, за что ему и присвоено звание героя Советского Союза", - говорится в справке от 10 мая 1948 года.
Приговором военного трибунала Киевского военного округа от 8 июня 1948 года Иван Добробабин был приговорён к 15 годам лишения свободы с поражением в правах сроком на пять лет, конфискацией имущества и лишением медалей «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За взятие Вены» и «За взятие Будапешта»; указом Президиума ВС СССР от 11 февраля 1949 года лишён звания Героя Советского Союза.
Во время амнистии 1955 года срок наказания ему был снижен до 7 лет, после чего он был освобождён.
В 1947 году прокуроры, проводившие проверку обстоятельств боя у разъезда Дубосеково, выяснили, что в живых остался не только Иван Добробабин. «Воскресли» Даниил Кужебергенов, Григорий Шемякин, Илларион Васильев, Иван Шадрин. Позднее стало известно, что жив и Дмитрий Тимофеев.
Все они в бою у Дубосеково были ранены, Кужебергенов, Шадрин и Тимофеев прошли через немецкий плен.
Солдат Иван Натаров, который, согласно утверждениям журналистов "Красной звезды", на смертном одре поведал о совершённом подвиге, был убит 14 ноября - за два дня до предполагаемого боя.
Показания командира 1075-го стрелкового полка Ильи Капрова. В полку Карпова служили все 28 героев-панфиловцев.
На допросе в прокуратуре в 1948 году Капров показал: «Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года не было - это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах. Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период; никому никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, так как такого боя не было. Никакого политдонесения по этому поводу я не писал. Я не знаю, на основании каких материалов писали в газетах, в частности в «Красной звезде», о бое 28 гвардейцев из дивизии им. Панфилова. В конце декабря 1941 года, когда дивизия была отведена на формирование, ко мне в полк приехал корреспондент «Красной звезды» Кривицкий вместе с представителями политотдела дивизии Глушко и Егоровым. Тут я впервые услыхал о 28 гвардейцах-панфиловцах. В разговоре со мной Кривицкий заявил, что нужно, чтобы было 28 гвардейцев-панфиловцев, которые вели бой с немецкими танками. Я ему заявил, что с немецкими танками дрался весь полк, и в особенности 4-я рота 2-го батальона, но о бое 28 гвардейцев мне ничего не известно… Фамилии Кривицкому по памяти давал капитан Гундилович, который вёл с ним разговоры на эту тему, никаких документов о бое 28 панфиловцев в полку не было и не могло быть».
Допросы журналистов
Александр Кривицкий на допросе показал: «При разговоре в ПУРе с т. Крапивиным он интересовался, откуда я взял слова политрука Клочкова, написанные в моём подвале: «Россия велика, а отступать некуда - позади Москва», - я ему ответил, что это выдумал я сам…
…В части же ощущений и действий 28 героев - это мой литературный домысел. Я ни с кем из раненых или оставшихся в живых гвардейцев не разговаривал. Из местного населения я говорил только с мальчиком лет 14–15, который показал могилу, где похоронен Клочков».
Бой у Дубосеково был, рота дралась героически
Показания местных жителей свидетельствуют, что 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково действительно шёл бой советских солдат с наступающими немцами. Шесть бойцов, включая политрука Клочкова, были похоронены жителями окрестных деревень.
Никто не ставит под сомнение то, что бойцы 4-й роты у разъезда Дубосеково дрались героически.
Не вызывает никаких сомнений и то, что 316-я стрелковая дивизия генерала Панфилова в оборонительных боях на Волоколамском направлении в ноябре 1941 сумела сдержать натиск противника, что стало важнейшим фактором, позволившим нанести гитлеровцам поражение под Москвой.
По архивным данным Минобороны СССР, весь 1075-й стрелковый полк 16 ноября 1941 года уничтожил 15 или 16 танков и около 800 человек личного состава противника. То есть можно говорить о том, что 28 бойцов у разъезда Дубосеково не уничтожали 18 танков и не погибли все.
Но нет никаких сомнений, что их стойкость и мужество, их самопожертвование позволили отстоять Москву.
https://www.сайт/2016-11-15/pochemu_dazhe_spustya_75_let_istoriya_28_geroev_panfilovcev_vyzyvaet_spory
«Кровью и жизнью удержали рубеж»
Почему даже спустя 75 лет история 28 героев-панфиловцев вызывает споры
Генерал-майор Иван Панфилов (слева), начальник штаба 316 дивизии Иван Серебряков (в центре), батальонный комиссар Сергей Егоров. Снимок сделан 18 ноября 1941 годаС. Калмыков / РИА Новости
75 лет назад, 16 ноября 1941 года, 316 дивизия генерала Ивана Панфилова приняла бой с наступавшими вдоль Волоколамского шоссе на Москву немецкими дивизиями. Стараниями военкоров это сражение стало известно всей стране как подвиг 28 панфиловцев. Спустя десятилетия министр культуры РФ, доктор исторических наук Владимир Мединский назвал «мразями конченными» всех, кто «пытается прикасаться» к этой «святой легенде»..
Первая информация о сражениях в районе Волоколамского шоссе с участием дивизии «командира Панфилова» появилась 19 ноября 1941 года в статье корреспондента газеты «Известия» Г. Иванова «8-я Гвардейская дивизия в боях». В ней сообщалось о награждении воинского соединения орденом Красного Знамени, переименовании из 316-й стрелковой в 8-ю гвардейскую и, ниже, о бое одной из рот 1075 стрелкового полка.
«И тогда свершилось то, о чем нельзя говорить без восторга, - написал корреспондент. - Как только враг приблизился на 25-30 метров, группа героев обрушила на него шквал противотанкового огня. В результате горячей схватки девять танков были подбиты, три сожжены, а остальные, не выдержав упорного сопротивления смельчаков, повернули назад».
«Дикая дивизия»
316-я дивизия была сформирована в Алма-Ате к августу 1941 года в составе 1073, 1075, 1077 стрелкового и 857 артиллерийского полков. Возглавил ее военный комиссар Киргизской АССР, генерал-майор Иван Панфилов. 18 августа 1941 года дивизия перебрасывается на фронт к Новгороду. Заняв позиции во втором эшелоне армии в районе поселке Крестцы, дивизия месяц оборудует полосу обороны. В начале октября дивзию перебрасывают под Москву. До ноября бойцы 316-й дивизии участвуют в обороне Волоколамска, отбиваясь от атак четырех дивизий вермахта (2, 5, 11 - танковых и 35-й пехотной).
К началу ноября, когда немцы прорвали оборону соседей, дивизия Панфилова отходит на новый рубеж и занимает оборону восточнее и юго-восточнее Волоколамска. 16-20 ноября бойцы 316-й сражаются против двух танковых и пехотной дивизии вермахта, пытавшихся прорваться на стыке «панфиловцев» и кавалерийской группы генерал-майора Льва Доватора по Волоколамскому шоссе к Москве. 18 ноября, за день до переименования, в боях за деревню Гусенево от осколка немецкой мины, угодившего в висок, по воспоминаниям полковника Михаила Катукова (позднее маршал бронетанковых войск СССР), гибнет сам комдив Иван Панфилов.
В боях 16-20 ноября 316-я стрелковая/8-я гвардейская дивизия совместно с группой Доватора и 1-й гвардейской танковой бригадой задержали наступление 46 моторизованного корпуса (5 и 11 танковые дивизии) и 5 армейского корпуса (2 танковая, 35 и 106 пехотные дивизии). Спустя несколько дней при отступлении через Истринское водохранилище и реку Истра были взорваны все водоспуски, что вновь осложнило продвижение немецких войск к Москве.
Командовавший 4-й танковой группой, потерпевшей поражение в осенних сражениях с 316-й дивизией, генерал-полковник Эрих Гепнер называл противника в своих донесениях командующему группой «Центр» Федору фон Боку «дикой дивизией, воюющей в нарушение всех уставов и правил ведения боя, солдаты которой не сдаются в плен, чрезвычайно фанатичны и не боятся смерти».
В декабре 8 гвардейская дивизия Панфилова освобождала Крюково, в январе-апреле 1942 года вела бои с дивизией СС «Мертвая голова» и участвовала в Демянской операции. Но только бои 16 ноября 1941 года вошли во все учебники по истории Великой Отечественной войны под названием «подвиг 28 панфиловцев».
Роль СМИ в истории панфиловцев
Пожалуй, самую серьезную роль в этом сыграли журналисты. Через восемь дней после статьи Иванова в «Известиях» о 8 гвардейской дивизии, 27 ноября, в газете «Красная звезда» выходит заметка военного корреспондента Василия Коротеева «Гвардейцы Панфилова в боях за Москву». «Больше четырех часов сдерживала группа бойцов пятой роты 54 немецких танка. Кровью и жизнью своей гвардейцы удержали рубеж. Они погибли все до одного, но врага не пропустили, - сообщалось в этой публикации. - Гвардейцы упрямо отбивались, защищая позиции Диева. В результате боя противник потерял 800 солдат и офицеров убитыми и 18 танков».
На следующий день, 28 ноября, на передовице все той же «Красной звезды» выходит статья «Завещание 28 павших героев» литературного секретаря газеты Александра Кривицкого, в которой впервые появляется точное число погибших панфиловцев. «Смалодушничал только один из двадцати девяти. Когда немцы, уверенные в своей легкой победе, закричали гвардейцам: «Сдавайс!» - только один поднял руки вверх. Несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды выстрелили в труса и предателя. Это гвардейцы Красной армии, не колеблясь, уничтожили одного, хотевшего своей изменой бросить тень на двадцать восемь отважных», - написал Кривицкий.
Имена «двадцати восьми отважных» впервые перечислили в публикации «О 28 павших героях» от 22 января 1942 года все в той же «Красной звезде» за подписью все того же Кривицкого. В ней, в частности, раскрывалось, кто был на самом деле политруком Диевым: «К окопу добрался политрук роты Клочков. Только теперь мы узнали его настоящую фамилию. Страна прославила его под именем Диева. Так назвал его однажды красноармеец украинец Бондаренко. Он говорил: «Наш политрук постоянно дие» - по-украински значит - работает». В этой же публикации возникла приписываемая Василию Клочкову фраза, позже вошедшая во все учебники: «…Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!»
РИА Новости
Описанный Коротеевым и Кривицким подвиг 28 бойцов вызвал широкий резонанс и был растиражирован в различных, в том числе поэтических, произведениях. Совершенно логическим завершением этой истории на тот момент стало решение президиума Верховного Совета Союза ССР от 21 июля 1942 года о присвоении всем погибшим 28 человекам звания Героя Советского Союза посмертно.
«Сегодня мы публикуем Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о присвоении звания Героя Советского Союза 28 павшим героям-гвардейцам: Ананьеву, Безродному, Болотову, Бондаренко, Васильеву, Добробабину, Дутову, Емцову, Есибулатову, Келейникову, Касаеву, Клочкову, Кожебергенову, Конкину, Крючкову, Максимову, Митину, Митченко, Москаленко, Натарову, Петренко, Сенгирбаеву, Тимофееву, Трофимову, Шадрину, Шапокову, Шемякину, Шепеткову. Их имена сверкают в лучах золотых звезд и воскрешают в памяти суровые дни ноября прошлого года», - напечатала 22 июля газета «Красная звезда».
«Двое предателей для передовицы - слишком»
Казалось бы, все на этом: журналисты что называется «отработали тему», страна узнала своих героев, руководство страны достойным образом отметило их подвиг. Но в ноябре 1947 года военной прокуратурой Харьковского гарнизона за измену родине был арестован Иван Добробабин. Согласно имевшимся у прокуратуры сведениям, Добробабин с весны 1942 года перешел к немцам и служил в немецкой полиции. В ходе расследования неожиданно выяснилось, что именно он является тем самым Иваном Евстафьевичем Добробабиным, который числится одним из 28 погибших героев-панфиловцев, и ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Вдобавок из показаний самого задержанного выяснилось, что ничего из того, что было рассказано о 28 героях-панфиловцах ранее, в том числе о нём самом, на самом деле не было. В процессе предпринятого прокуратурой расследования выяснилось также, что из 28 героически погибших в бою у Дубосеково советских солдат ещё четверо из списка - Васильев, Шемякин, Шадрин и Кужебергенов - на самом деле не погибли.
Дмитрий Астахов / РИА Новости
На допрос вызвали авторов первоисточника - корреспондента «Красной звезды» Василия Коротеева, литредактора Александра Кривицкого и главного редактора Давида Ортенберга. Выяснилось, что на передовую они не ездили, а эпизод с битвой у разъезда Дубосеково описали с чужих слов. Более того, когда Коротеев написал первую заметку и вернулся в Москву, главредактор Ортенберг, готовя материал к печати, попросил его уточнить, сколько было человек в роте. Коротеев ответил, что около 30, но было двое предателей. Редактор решил, что двое для передовицы - это слишком, в итоге появилось 29 человек, одного из которых застрелили сами бойцы. Фамилии же бойцов были даны корреспонденту Кривицкому из списков личного состава командиром роты капитаном Павлом Гундиловичем.
К слову, есть мнение, что расследование по делу о 28 панфиловцах, предпринятое военной прокуратурой, часть кампании, санкционированной Иосифом Сталиным против командования вооруженных сил СССР. В том числе против «маршала Победы» Георгия Жукова, авторитет которого после войны был на чрезвычайно высоком уровне, и маршала Константина Рокоссовского. Осенью 1941 года именно Рокоссовский командовал 16 армией, в состав которой входила 316-я стрелковая дивизия Панфилова.
Мединский vs Мироненко
Сейчас, по прошествии 75 лет, уже не осталось никого из истинных свидетелей этой истории. Последний из перечисленных в том списке 28 панфиловцев, Иван Добробабин, ушёл из жизни 20 лет назад, в 1996 году. Во времена СССР описанный журналистами «Красной звезды» «подвиг 28 панфиловцев» не принято было публично подвергать сомнению. В ельцинскую эпоху все зависело от учителя. Демократически настроенные историки рассказывали школьникам как есть - история плод творчества журналистов, служивший примером героизма. Прочие продолжали давать прежнюю линию изложения.
Неожиданным образом история получила новое звучание после интервью гендиректора Госархива РФ, доктора исторических наук Сергея Мироненко, данного газете «Коммерсантъ» в апреле 2015 года, в преддверии 70-летия победы в Великой Отечественной войне.
litrossia.ru
В беседе с журналистами Мироненко процитировал справку-доклад главного военного прокурора вооруженных сил СССР Николая Афанасьева от 10 мая 1948 года: «Подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора «Красной Звезды» Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты Кривицкого. Этот вымысел был повторен в произведениях писателей Н. Тихонова, В. Ставского, А. Бека, Н. Кузнецова, В. Липко, Светлова и других и широко популяризировался среди населения Советского Союза». «Есть исторические факты, есть документы, которые их подтверждают. А всем остальным пусть занимаются психологи», - подчеркнул тогда Мироненко.
Подобные заявления Мироненко делал уже не в первый раз. Аналогичное интервью с ним выходило, например, еще в 2011 году в «Комсомольской правде». Однако именно это стало причиной для бурной реакции со стороны министра культуры РФ, также доктора исторических наук Владимира Мединского. Он рекомендовал тогда архивным работникам (имея в виду, очевидно, Мироненко) заниматься «тем, за что государство им платит деньги, а не осваивать смежные профессии», то есть «представлять людям документы». «А дальше пусть уже журналисты делают выводы», - подчеркнул Мединский (журналист по образованию).
medialeaks.ru
В марте 2016 года Мироненко вынужден был уйти с поста директора Госархива РФ. В октябре Мединский презентовал художественный фильм о 28 панфиловцах президентам РФ Владимиру Путину и Казахстана Нурсултану Назарбаеву во время их встречи в Астане. Общаясь после просмотра ленты с журналистами, Мединский сказал: «Моё глубочайшее убеждение заключается в том, что даже если бы эта история была выдумана от начала и до конца, даже если бы не было Панфилова, даже если бы не было ничего - это святая легенда, к которой просто нельзя прикасаться. А люди, которые это делают, мрази конченые».
Субъективно, удивление вызывает только одно - непримиримость. Тем более что в позиции, изложенной Мироненко, и в позиции, изложенной Мединским, не так и много противоречий: это легенда, сформированная в качестве примера мужества и героизма. Да, она не соответствует историческим фактам. Но стоит ли спорить об этом до сих пор? Ведь 28 панфиловцев это что-то сродни истории о 300 спартанцах - история, ставшая легендой, и легенда, ставшая историей. Это стоит уже принять как факт. Исторический.
Дай Бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно...
16 ноября оборонявшаяся у Дубосекова 4-я рота 1075-го стрелкового полка, насчитывавшая 120–140 бойцов, была практически полностью уничтожена, успев повредить не более 5–6 вражеских танков, а 1075-й полк был разбит и, потеряв 400 человек убитыми, 600 человек пропавшими без вести и 100 человек ранеными, отступил в беспорядке. От 4-й роты уцелело 20–25 человек во главе с командиром капитаном Гундиловичем (он погибнет полгода спустя). Ни Панфилов, ни Рокоссовский ничего о подвиге 28 героев-панфиловцев в своих донесениях не писали. Этот случай выдумали газетчики, а затем он обрел статус факта; были даже наугад выбраны 28 фамилий бойцов из 1075-го полка, которым и присвоили посмертно звания Героев Советского Союза. Этот газетный миф был повторен и в вышедшем в 1943 году под грифом «секретно» описании Московской битвы, выполненном в советском Генштабе. Впоследствии выяснилось, что некоторые из награждённых никогда не участвовали в бою 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково, а другие уцелели, попали в плен и даже успели послужить в немецкой полиции или «добровольными помощниками» в вермахте.
Главная военная прокуратура СССР провела обстоятельное расследование истории боя у разъезда Дубосеково, в результате чего выяснилось, по словам бывшего командира 1075-го стрелкового полка Ильи Капрова: «…никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года не было - это сплошной обман. Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период; никому никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, так как такого боя не было. Никакого политдонесения по этому поводу я не писал. Я не знаю, на основании каких материалов писали в газетах, в частности в «Красной звезде», о бое 28 гвардейцев из дивизии им. Панфилова». Допрошенный секретарь «Красной звезды» Александр Кривицкий, в свою очередь, показал, что «при разговоре в ПУРе с т. Крапивиным он интересовался, откуда я взял слова политрука Клочкова, написанные в моем подвале: «Россия велика, а отступать некуда - позади Москва», - я ему ответил, что это выдумал я сам… В части же ощущений и действий 28 героев - это мой литературный домысел. Я ни с кем из раненых или оставшихся в живых гвардейцев не разговаривал».
Один из панфиловцев верой и правдой служил немецкой стороне.
Сов. секретно. Экз. №1 Справка-доклад «О 28 панфиловцах»
В ноябре 1947 года Военной Прокуратурой Харьковского гарнизона был арестован и привлечен к уголовной ответственности за измену Родине гражданин Добробабин Иван Евстафьевич. Материалами следствия установлено, что, будучи на фронте, Добробабин добровольно сдался в плен немцам и весной 1942 года поступил к ним на службу. Служил начальником полиции временно оккупированного немцами с.Перекоп, Валковского района, Харьковской области. В марте 1943 года, при освобождении этого района от немцев, Добробабин, как изменник, был арестован советскими органами, но из-под стражи бежал, вновь перешел к немцам и опять устроился на работу в немецкой полиции, продолжая активную предательскую деятельность, аресты советских граждан и непосредственное осуществление принудительной отправки молодежи на каторжные работы в Германию. Виновность Добробабина полностью установлена, и сам он признался в совершении преступлений. При аресте у Добробабина была найдена книга о «28 героях-панфиловцах», и оказалось, что он числится одним из главных участников этого героического боя, за что ему и присвоено звание Героя Советского Союза. Допросом Добробабина установлено, что в районе Дубосеково он действительно был легко ранен и пленен немцами, но никаких подвигов не совершал, и все, что написано о нем в книге о героях-панфиловцах, не соответствует действительности.
Далее было установлено, что кроме Добробабина остались в живых Васильев Илларион Романович, Шемякин Григорий Мелентьевич, Шадрин Иван Демидович и Кужебергенов Даниил Александрович, которые также числятся в списке 28 панфиловцев, погибших в бою с немецкими танками. Поэтому возникла необходимость расследования и самих обстоятельств боя 28 гвардейцев из дивизии им.Панфилова, происходившего 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково. Расследование установило: Впервые сообщение о бое гвардейцев дивизии Панфилова появилось в газете «Красная звезда» 27 ноября 1941 года. В очерке фронтового корреспондента Коротеева описывались героические бои гвардейцев дивизии им.Панфилова с танками противника. В частности, сообщалось о бое 5-й роты Н-ского полка под командой политрука Диева с 54 немецкими танками, в котором было уничтожено 18 танков противника. Об участниках боя говорилось, что «погибли все до одного, но врага не пропустили». 28 ноября в «Красной звезде» была напечатана передовая статья под заголовком «Завещание 28 павших героев». В этой статье указывалось, что с танками противника сражались 29 панфиловцев. «Свыше пятидесяти вражеских танков двинулись на рубежи, занимаемые двадцатью девятью советскими гвардейцами из дивизии им.Панфилова… Смалодушничал только один из двадцати девяти… только один поднял руки вверх… несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды, выстрелили в труса и предателя…» Далее в передовой говорится, что оставшиеся 28 гвардейцев уничтожили 18 танков противника и… «сложили свои головы - все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага»… Передовая была написана литературным секретарем «Красной звезды» Кривицким. Фамилий сражавшихся и погибших гвардейцев, как в первой, так и во второй статье указано не было. В 1942 году в газете «Красная звезда» от 22 января Кривицкий поместил очерк под заголовком «О 28 павших героях», в котором подробно написал о подвиге 28 панфиловцев. В этом очерке Кривицкий уверенно, как очевидец или человек, слышавший рассказ участников боя, пишет о личных переживаниях и поведении 28 гвардейцев, впервые называя их фамилии: «Пусть армия и страна узнает наконец их гордые имена. В окопе были: Клочков Василий Георгиевич, Добробабин Иван Евстафьевич, Шепетков Иван Алексеевич, Крючков Абрам Иванович, Митин Гавриил Степанович, Касаев Аликбай, Петренко Григорий Алексеевич, Есибулатов Нарсутбай, Калейников Дмитрий Митрофанович, Натаров Иван Моисеевич, Шемякин Григорий Михайлович, Дутов Петр Данилович, Митченко Николай, Шапоков Душанкул, Конкин Григорий Ефимович, Шадрин Иван Демидович, Москаленко Николай, Емцов Петр Кузьмич, Кужебергенов Даниил Александрович, Тимофеев Дмитрий Фомич, Трофимов Николай Игнатьевич, Бондаренко Яков Александрович, Васильев Ларион Романович, Болотов Николай, Безродный Григорий, Сенгирбаев Мустафа, Максимов Николай, Ананьев Николай…» Далее Кривицкий останавливается на обстоятельствах смерти 28 панфиловцев: «…Бой длился более четырех часов. Уже четырнадцать танков недвижно застыли на поле боя. Уже убит сержант Добробабин, убит боец Шемякин…, мертвы Конкин, Шадрин, Тимофеев и Трофимов… Воспаленными глазами Клочков посмотрел на товарищей - «Тридцать танков, друзья, - сказал он бойцам, - придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва»… Прямо под дуло вражеского пулемета идет, скрестив на груди руки, Кужебергенов и падает замертво…» Все очерки и рассказы, стихи и поэмы о 28 панфиловцах, появившиеся в печати позднее, написаны или Кривицким, или при его участии и в различных вариантах повторяют его очерк «О 28 павших героях». Поэтом Н. Тихоновым в марте 1942 года написана поэма «Слово о 28 гвардейцах», в которой он, воспевая подвиг 28 панфиловцев, особо говорит о Кужебергенове Данииле: Стоит на страже под Москвою Кужебергенов Даниил, Клянусь своею головою Сражаться до последних сил!..
Допрошенный по поводу материалов, послуживших ему для написания поэмы, Н. Тихонов показал: «По существу, материалами для написания поэмы послужили статьи Кривицкого, из которых я и взял фамилии, упоминаемые в поэме. Других материалов у меня не было… Вообще-то все, что написано о 28 героях-панфиловцах, исходит от Кривицкого или написано по его материалам». В апреле 1942 года, после того, как во всех воинских частях стало известно из газет о подвиге 28 гвардейцев из дивизии Панфилова, по инициативе командования Западного фронта было возбуждено ходатайство перед Наркомом Обороны о присвоении им звания Героев Советского Союза. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942г. всем 28 гвардейцам, перечисленным в очерке Кривицкого, было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза. В мае 1942г. Особым отделом Западного фронта был арестован за добровольную сдачу в плен немцам красноармеец 4-й роты 2 батальона 1075 стрелкового полка 8-й гвардейской им. Панфилова дивизии Кужебергенов Даниил Александрович, который при первых допросах показал, что он является тем самым Кужебергеновым Даниилом Александровичем, который считается погибшим в числе 28 героев-панфиловцев. В дальнейших показаниях Кужебергенов признался, что он не участвовал в бою под Дубосековом, а показания свои дал на основании газетных сообщений, в которых о нем писали как о герое, участвовавшем в бою с немецкими танками, в числе 28 героев-панфиловцев. На основании показаний Кужебергенова и материалов следствия, командир 1075 стрелкового полка полковник Капров рапортом донес в наградной отдел ГУК НКО8 об ошибочном включении в число 28 гвардейцев, погибших в бою с немецкими танками, Кужебергенова Даниила и просил взамен его наградить Кужебергенова Аскара, якобы погибшего в этом бою. Поэтому в Указ о награждении и был включен Кужебергенов Аскар. Однако в списках 4 и 5 рот Кужебергенова Аскара не значится. В августе 1942 года Военная Прокуратура Калининского фронта вела проверку в отношении Васильева Иллариона Романовича, Шемякина Григория Мелентьевича и Шадрина Ивана Демидовича, которые претендовали на получение награды и звания Герой Советского Союза, как участники героического боя 28 гвардейцев-панфиловцев с немецкими танками.
Одновременно проверку в отношении этого боя производил старший инструктор 4-го отдела ГлавПУРККА старший батальонный комиссар Минин, который в августе 1942 года донес Начальнику Оргинспекторского отдела ГлавПУРККА дивизионному комиссару т. Пронину: «4 рота 1075 стрелкового полка, в которой родились 28 героев-панфиловцев, занимала оборону Нелидово - Дубосеково - Петелино. 16 ноября 1941 года противник, упредив наступление наших частей, около 8 часов утра большими силами танков и пехоты перешел в наступление. В результате боев под воздействием превосходящих сил противника 1075 стрелковый полк понес большие потери и отошел на новый оборонительный рубеж. За этот отход полка командир полка Капров и военком Мухомедьяров были отстранены от занимаемых должностей и восстановлены после того, когда дивизия вышла из боев и находилась на отдыхе доукомплектовании. О подвиге 28 ни в ходе боев, ни непосредственно после боя никто не знал, и среди масс они не популяризировались. Легенда о героически сражавшихся и погибших 28 героях началась статьей О. Огнева («Казахстанская правда» от 2.4.42 г.), а затем статьями Кривицкого и других». Опросом местных жителей выяснено, что бои дивизии им.Панфилова с немецкими танками происходили в ноябре 1941 года на территории Нелидовского с/совета, Московской области. В своем объяснении председатель Нелидовского с/совета Смирнова рассказала: «Бой панфиловской дивизии у нашего села Нелидово и разъезда Дубосеково был 16 ноября 1941г. Во время этого боя все наши жители, и я тоже в том числе, прятались в убежищах… В район нашего села и разъезда Дубосеково немцы зашли 16 ноября 1941 года и отбиты были частями Советской Армии 20 декабря 1941г. В это время были большие снежные заносы, которые продолжались до февраля 1942г., в силу чего трупы убитых на поле боя мы не собирали и похорон не производили. …В первых числах февраля 1942г. на поле боя мы нашли только три трупа, которые и похоронили в братской могиле на окраине нашего села. А затем уже в марте 1942г., когда стало таять, воинские части к братской могиле снесли еще три трупа, в том числе и труп политрука Клочкова, которого опознали бойцы. Так что в братской могиле героев-панфиловцев, которая находится на окраине нашего села Нелидово, похоронено 6 бойцов Советской Армии. Больше трупов на территории Нелидовского с/совета не обнаруживали». Примерно то же рассказали и другие жители села Нелидово, добавив, что на второй день после боя они видели оставшихся в живых гвардейцев Васильева и Добробабина. Таким образом, следует считать установленным, что впервые сообщения о подвиге 28 героев-панфиловцев появились в газете «Красная звезда» в ноябре 1941 года, и авторами этих сообщений были фронтовой корреспондент Коротеев и литературный секретарь газеты Кривицкий. По поводу своей корреспонденции, помещенной в газете «Красная звезда» от 27 ноября 1941 года, Коротеев показал: «Примерно 23 - 24 ноября 1941 года я вместе с военным корреспондентом газеты «Комсомольская правда» Чернышевым был в штабе 16 армии…
При выходе из штаба армии мы встретили комиссара 8-й панфиловской дивизии Егорова, который рассказал о чрезвычайно тяжелой обстановке на фронте и сообщил, что наши люди геройски дерутся на всех участках. В частности, Егоров привел пример геройского боя одной роты с немецкими танками, на рубеж роты наступало 54 танка, и рота их задержала, часть уничтожив. Егоров сам не был участником боя, а рассказывал со слов комиссара полка, который также не участвовал в бою с немецкими танками… Егоров порекомендовал написать в газете о героическом бое роты с танками противника, предварительно познакомившись с политдонесением, поступившим из полка… В политдонесении говорилось о бое пятой роты с танками противника и о том, что рота стояла «насмерть» - погибла, но не отошла, и только два человека оказались предателями, подняли руки, чтобы сдаться немцам, но они были уничтожены нашими бойцами. В донесении не говорилось о количестве бойцов роты, погибших в этом бою, и не упоминалось их фамилий. Этого мы не установили и из разговоров с командиром полка. Пробраться в полк было невозможно, и Егоров не советовал нам пытаться проникнуть в полк. По приезде в Москву я доложил редактору газеты «Красная звезда» Ортенбергу обстановку, рассказал о бое роты с танками противника. Ортенберг меня спросил, сколько же людей было в роте. Я ему ответил, что состав роты, видимо, был неполный, примерно человек 30-40; я сказал также, что из этих людей двое оказались предателями… Я не знал, что готовилась передовая на эту тему, но Ортенберг меня еще раз вызывал и спрашивал, сколько людей было в роте. Я ему ответил, что примерно 30 человек. Таким образом, и появилось количество сражавшихся 28 человек, так как из 30 двое оказались предателями. Ортенберг говорил, что о двух предателях писать нельзя, и, видимо, посоветовавшись с кем-то, решил в передовой написать только об одном предателе. 27 ноября 1941 года в газете была напечатана моя короткая корреспонденция, а 28 ноября в «Красной звезде» была напечатана передовая «Завещание 28 павших героев», написанная Кривицким». Допрошенный по настоящему делу Кривицкий показал, что когда редактор «Красной звезды» Ортенберг предложил ему написать передовую, помещенную в газете от 28 ноября 1941 года, то сам Ортенберг назвал число сражавшихся с танками противника гвардейцев-панфиловцев - 28. Откуда Ортенберг взял эти цифру, Кривицкий не знает, и только на основании разговоров с Ортенбергом он написал передовую, озаглавив ее «Завещание 28 павших героев». Когда стало известно, что место, где происходил бой, освобождено от немцев, Кривицкий по поручению Ортенберга выезжал к разъезду Дубосеково. Вместе с командиром полка Капровым, комиссаром Мухамедьяровым и командиром 4 роты Гундиловичем Кривицкий выезжал на место боя, где они обнаружили под снегом три трупа наших бойцов. Однако на вопрос Кривицкого о фамилиях павших героев Капров не смог ответить: «Капров мне не назвал фамилий, а поручил это сделать Мухамедьярову и Гундиловичу, которые составили список, взяв сведения с какой-то ведомости или списка. Таким образом, у меня появился список фамилий 28 панфиловцев, павших в бою с немецкими танками у разъезда Дубосеково. Приехав в Москву, я написал в газету подвал под заголовком «О 28 павших героях»; подвал был послан на визу в ПУР. При разговоре в ПУРе с т.Крапивиным он интересовался, откуда я взял слова политрука Клочкова, написанные в моем подвале: «Россия велика, а отступать некуда - позади Москва», - я ему ответил, что это выдумал я сам. Подвал был помещен в «Красной звезде» от 22 января 1942 года. Здесь я использовал рассказы Гундиловича, Капрова, Мухамедьярова, Егорова. В части же ощущений и действий 28 героев - это мой литературный домысел. Я ни с кем из раненых или оставшихся в живых гвардейцев не разговаривал. Из местного населения я говорил только с мальчиком лет 14 - 15, который показал могилу, где похоронен Клочков. …В 1943 году мне из дивизии, где были и сражались 28 героев-панфиловцев, прислали грамоту о присвоении мне звания гвардейца. В дивизии я был всего три или четыре раза». Генерал-майор Ортенберг, подтверждая по существу показания Коротеева и Кривицкого, объяснил: «Вопрос о стойкости советских воинов в тот период приобрел особое значение. Лозунг «Смерть или победа», особенно в борьбе с вражескими танками, был решающим лозунгом. Подвиги панфиловцев и являлись образцом такой стойкости. Исходя из этого, я предложил Кривицкому написать передовую статью о героизме панфиловцев, которая и была напечатана в газете 28 ноября 1941 года. Как сообщил корреспондент, в роте было 30 панфиловцев, причем двое из них пытались сдаться немцам в плен. Считая политически нецелесообразным показать сразу двух предателей, оставил в передовой статье одного; как известно, с ним сами бойцы расправились. Передовая и была поэтому названа «Завещание 28 павших героев». Фамилии героев для помещения в список по требованию Кривицкого дал ему командир роты Гундилович. Последний убит в бою в апреле 1942 года, и проверить, на каком основании он дал список, не представилось возможным.»
Это пиарное враньё, раздутое до размеров дирижабля живёт и благополучно здравствует в умах соотечественников, приравненное к сверкающему величию подвига ЗОИ.
А ВОТ ПРО МОЖАЙСКИЙ ДЕСАНТ МОЛЧАТ ДО СИХ ПОР, ЖДУТ СТАТЬИ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА "КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ" ВЕРОЯТНО...
Россиянческая, да и совковая историография так вещала о тех событиях:
"Из журнала боевых действий 33-й армии:
«1.12.41 года. После часовой артподготовки в 9.00 1.12 пр-к перешел в наступление. Перед фронтом армии действовали до 4 ПД – 7, 292, 258 и 183 ПД; 3 МОТОДИВИЗИЯ, 20 ТД и части танковой группы «ДИ – ГУТТЕ – ГУТТЕРИЯ» в составе до 130 танков…»
К трем часам дня части 292-й ПД вышли к Акулово и сразу же атаковали позиции наших подразделений. До поздней ночи воины 32-й СД вели ожесточенный бой с пехотой и танками врага, настойчиво стремившимися выйти к Кубинке. Противнику удалось овладеть Акуловом, но дальше его танки прорваться не смогли и были остановлены огнем артиллеристов 509-го АП ПТО.
Несмотря на всю сложность обстановки, а частям дивизии приходилось одновременно отражать с фронта наступление частей 7-й ПД, командиры и красноармейцы проявили свои самые лучшие качества.
Потеряв за день до батальона пехоты и до десяти танков, противник был вынужден перейти к обороне. До Минского шоссе оставалось всего 6 км, и командир 292-й ПД генерал-майор Демель решил утром следующего дня попытаться еще раз прорваться к Кубинке, действуя несколько правее Акулова.
Командир полка подполковник Мейер получил приказ командира дивизии генерала 3. Хенрици выйти к населенному пункту Юшково, находившемуся на северо-восточной окраине Алабинского полигона, и захватить там плацдарм, с которого бы соединения корпуса могли в последующем развить наступление на Москву. По приказу командира корпуса генерала Ф. Матерны полк был усилен танковым батальоном из состава 27-го ТП 19-й ТД, батареей 611-го зенитно-артиллерийского дивизиона и ротой 258-го истребительно-противотанкового дивизиона.
Для облегчения управления подчиненными подразделениями, понесшими большие потери как среди солдат, так и среди офицерского состава, командир 478-го ПП произвел некоторую его реорганизацию. 1-й батальон был временно расформирован: по одной роте было отдано во 2-й и 3-й батальоны, 3-я пехотная рота составила резерв командира полка. Во главе колонны полка должен был действовать 2-й батальон под командованием капитана Штедке.
Произведя дозагрузку боеприпасов и пополнив запас провизии, 478-й ПП со средствами усиления под покровом темноты двинулся по дороге, ведущей от д. Головеньки в направлении высоты с отм. 210,8.
Вечером из штаба Западного фронта пришла срочная телеграмма:
«ЕФРЕМОВУ.
ОСОБО ВАЖНАЯ. ВРУЧИТЬ НЕМЕДЛЕННО.
Командующий приказал немедленно принять меры ликвидации прорыва танков и пехоты в направлении ГОЛОВЕНЬКИ.
СОКОЛОВСКИЙ 1.12.41 г.»
Ближе к ночи, пройдя в полной темноте некогда жилые деревушки Бархатово и Чупряково, высоту с отм. 210,8, колонна 478-го ПП 258-й ПД, усиленная 15–20 танками 20-го ТП, достигла д. Кутьменево. Доложив обстановку командиру дивизии, командир полка подполковник Мейер выслал вперед и на фланги разведку и дал команду командирам расположиться на ночлег. Зловещая тишина пугала захватчиков больше, чем русские морозы, которые были пока еще не столь сильны.
Немецкие командиры, расположившиеся в этой заброшенной деревушке на ночлег, и представить себе не могли, что перед ними не было никаких наших войск. В районе Юшково, Бурцево, Петровское находились только подразделения 16-го полка НКВД да размещалось несколько полевых лечебных учреждений."
Ну, что тут скажешь. Пугливые немцы дошли почти до Москвы, не имея представления о противнике абсолютно. А кто же не дал выполнить подполковнику Мейеру приказ командира дивизии генерала 3. Хенрици выйти к населенному пункту Юшково? Почему немцы остановились возле высоты 210,8? Ведь их целью, определенной приказом было ЮШКОВО!
Впервые немецкие части (пехотный полк и 30 танков) так близко подошли к штабу ЗФ (до Перхушково оставалось чуть более 15 км), имея реальную возможность прорваться на Киевское шоссе (12,5 км). Что же остановило немцев, уже утративших соприкосновение с противником именно на Прожекторной горе, не дав им переночевать в тёплых избах Бурцево? А ночёвка на высоте 210,8 оказалась страшной. Вот свидетельство Пауля Карреля из книги «Восточный фронт»:
«На другой стороне дороги находилось село Бурцево - Богом забытое местечко: тридцать крытых соломой и наполовину занесенных снегом избушек. Площадь, вокруг которой они располагались, и являлась задачей головной колонны 258-й пехотной дивизии. Ближе к вечеру 2 декабря 3-й батальон 478-го пехотного полка вошел в село.
Части 2-го батальона в течение нескольких часов отчаянно сдерживали упорные атаки противника. Двадцать пять или тридцать изб казались солдатам сказочным оазисом, неким миражом в пустыне. Поднимавшиеся к небу дымки говорили о том, что в домах тепло. А ни о чем так не мечтали солдаты, как о тепле. Предыдущую ночь они провели в старых бетонных дотах на учебном танковом полигоне к западу от села. Им не повезло, температура внезапно упала до 35 градусов.
Колхозники задействовали доты в качестве курятников. Кур там, однако, не было, зато остались блохи. Ночка выдалась адская. Чтобы спастись от блох, приходилось выходить наружу, где царствовал беспощадный государь-мороз. Прежде чем солдаты понимали, что происходит, пальцы их рук белели, пальцы ног деревенели в сапогах. Утром за медицинской помощью обратилось тридцать человек, некоторые из них страдали от серьезных обморожений. Нельзя было даже снять сапоги с больного, поскольку кожа оставалась на стельках и на материи, которой солдаты обматывали ноги. Отсутствовали медикаменты для оказания помощи обмороженным. Не было транспорта, чтобы доставить пострадавших в лазарет. Обмороженные оставались среди своих товарищей и мечтали о теплых избах Бурцева. То, что в те дни довелось вынести солдатам, дрожавшим от пробиравшего до костей холода возле пулеметов и противотанковых пушек, кажется невероятным. Они стонали и выли от холода. Они плакали от злости и беспомощности, от того, что находятся всего лишь на расстоянии полета камня от своей цели и не могут, не могут достигнуть ее.»
Так с кем же воевал 2-й батальон 258 дивизии во второй половине дня 1 декабря 1941 года? Ни войск 33 армии, ни войск 5 армии перед немцами на полигоне уже не было. Пограничники капитана Джепчураева отошли к Алабинскому лагерю, оседлав дорогу на Голицыно.
В своем докладе Хрущеву от 19.05.56 о более близких к Москве деревнях Дедово и Красная Поляна Жуков отмечал: «… и в то время как мы с Н.А. Булганиным брали эти деревни, не имеющие никакого значения, противник прорвал фронт в другом месте – в районе Наро-Фоминска, ринулся к Москве, и только наличие резерва фронта в этом районе спасло положение».
Командующий фронтом генерал армии Жуков приехал в штаб фронта, чтобы на месте разобраться в обстановке. Судя по докладам командующего 5-й армией, связь с войсками была нарушена и обстановка, особенно на Можайском направлении, значительно обострилась.
Какие же резервы смог бросить Жуков 1 декабря к Прожекторной горе, что бы остановить 30 танков и усиленный 611-м зенитно-артиллерийским дивизионом 478 ПП?
Вот здесь и сходятся все необходимые составляющие применения резко нетрадиционной выброски крупного десантного подразделения без парашютов в глубокий снег. Нужно было быстро доставить и сосредоточить у Прожекторной горы до полка десантников, вооружённых только ручными противотанковыми средствами. Иначе штаб фронта был бы точно раздавлен, а 5 – я армия окружена. Понятно, что это вполне могло решить исход всей Московской битвы.
ПОДВИГ МОЖАЙСКОГО ДЕСАНТА И ЕСТЬ ТОТ БРИЛЛИАНТ В ПОБЕДНОМ ОЖЕРЕЛЬЕ СТАЛИНСКОГО СССР, СРАВНИМЫЙ С ПОДВИГОМ ЗОИ.
21.11.2015 0 78546
Одним из самых известных подвигов, совершенных в годы Великой Отечественной войны, считается подвиг 28 панфиловцев - воинов гвардейской дивизии, которой командовал генерал-майор Иван Васильевич Панфилов.
С тех пор прошло почти три четверти века. И вот теперь некоторые историки начали публично утверждать, что никакого боя панфиловцев с немецкими танками 16 ноября 1941 года под Дубосеково не было, как и массового подвига гвардейцев. Все это якобы выдумано газетчиками из «Красной звезды». Где же правда?
Памятник 28 героям-панфиловцам на разъезде Дубосеково
Общепризнанная версия
События, как их изображают многочисленные книги и статьи о героях-панфиловцах, развивались так. 15 ноября 1941 года немецкие войска начали новое наступление на Москву. В некоторых местах фронт приблизился к столице на 25 километров. Наши войска оказывали фашистам ожесточенное сопротивление.
16 ноября в районе железнодорожного разъезда Дубосеково, неподалеку от Волоколамского шоссе, панфиловцы в четырехчасовом бою подбили 18 танков и остановили противника.
Все наши солдаты в том бою погибли, в том числе и политрук В.Г. Клочков, сказавший перед боем слова, ставшие знаменитыми: «Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!» В июле 1942 года 28 панфиловцам посмертно было присвоено звание Героев Советского Союза.
Как это было
Однако в действительности события у разъезда Дубосеково развивались несколько иначе. Уже после войны выяснилось, что несколько панфиловцев, которым было присвоено звание героя, живы, а несколько других, попавших в наградной список, в бою 16 ноября по разным причинам не участвовали.
В 1948 году Главная военная прокуратура СССР возбудила дело и провела специальное закрытое расследование. Его материалы были переданы в Политбюро ЦК. Там же решили вопрос о награждениях не пересматривать.
Попробуем на основе сохранившихся документов восстановить события тех драматических дней. 16 ноября 11-я танковая дивизия немцев атаковала позиции 1075-го стрелкового полка в районе Дубосеково. Основной удар пришелся по 2-му батальону, где было всего четыре противотанковых ружья, гранаты РПГ-40 и бутылки с зажигательной смесью.
Согласно показаниям бывшего командира полка И.В. Капрова, против 2-го батальона шло тогда 10-12 танков противника. 5-6 танков удалось уничтожить - и немцы отошли. В два часа дня противник начал сильный артиллерийский обстрел - и снова его танки пошли в атаку. На расположение полка наступало теперь свыше 50 танков. Главный удар был опять направлен на позиции 2-го батальона.
По архивным данным министерства обороны, 1075-й стрелковый полк 16 ноября уничтожил 15-16 танков и около 800 немецких солдат. Потери полка, согласно донесению командира, составили 400 человек убитыми, 100 человек ранеными, 600 человек были объявлены пропавшими без вести.
Большинство их - это тоже убитые или тяжелораненые, оказавшиеся под глубоким снегом. Больше всего досталось 4-й роте 2-го батальона. В ней к началу боя было от 120 до 140 человек, уцелело же не больше тридцати.
Немецкие танки опрокинули нашу оборону, заняли район Дубосекова, но они опоздали по крайней мере на четыре часа. Нашему командованию за это время удалось перегруппировать силы, подтянуть резервы и закрыть прорыв.
Дальше немцы на этом направлении к Москве уже не продвинулись. А 5-6 декабря началось общее контрнаступление советских войск - и к началу января 1942 года противник был отброшен от столицы на 100-250 километров.
Рождение легенды
Как же родилась легенда о 28 героях-панфиловцах? В этом тоже разбиралась военная прокуратура. Корреспондент «Красной звезды» Василий Коротеев, первый написавший о героях-панфиловцах, на следствии в 1948 году показал: «Примерно 23-24 ноября 1941 года я вместе с военным корреспондентом „Комсомольской правды" Чернышевым был в штабе 16-й армии...
При выходе из штаба армии мы встретили комиссара 8-й панфиловской дивизии Егорова, который рассказал о чрезвычайно тяжелой обстановке на фронте и сообщил, что наши люди геройски дерутся на всех участках. В частности Егоров привел пример геройского боя одной роты с немецкими танками.
На рубеж роты наступало 54 танка - и рота их задержала, часть уничтожила. Егоров сам не был участником боя, а рассказывал со слов комиссара полка... Егоров порекомендовал написать в газете о героическом бое роты с танками противника, предварительно познакомившись с полит-донесением, поступившим из полка.
В политдонесении говорилось о бое роты с танками противника и о том, что рота стояла насмерть и погибла. Но не отошла, и только два человека оказались предателями, подняли руки, чтобы сдаться немцам, но они были уничтожены нашими бойцами. В донесении не говорилось о количестве бойцов роты, погибших в этом бою, и не упоминалось их фамилий. Пробраться в полк было невозможно, и Егоров не советовал нам пытаться проникнуть в полк.
По приезде в Москву я доложил редактору газеты „Красная звезда" Ортенбергу обстановку. Рассказал о бое роты с танками противника. Ортенберг меня спросил, сколько же людей было в роте. Я ему ответил, что состав роты, видимо, был неполный, примерно человек 30-40; я сказал также, что из этих двое оказались предателями».
Очерк Коротеева о героях-панфиловцах был опубликован в «Красной звезде» 27 ноября 1941 года. В нем говорилось, что участники боя «погибли все до одного, но врага не пропустили». 28 ноября в той же газете вышла передовица под заголовком «Завещание 28 павших героев».
Ее написал литературный секретарь газеты Александр Кривицкий. 22 января 1942 года тот же Кривицкий поместил в «Красной звезде» очерк под названием «О 28 павших героях». Как очевидец или как человек, слышавший рассказы бойцов, он пишет об их личных переживаниях, о геройском поведении гвардейцев и впервые называет 28 фамилий погибших.
В апреле 1942 года командование Западного фронта обратилось к наркому обороны с ходатайством о присвоении названным в публикации воинам звания Героев Советского Союза. В июле вышел соответствующий указ президиума Верховного Совета.
Но вернемся в 1948 год. В военной прокуратуре допросили и Кривицкого.
Он, в частности, показал:
«При разговоре в ПУРе (Главном политуправлении Красной армии. - Прим, авт.) интересовались, откуда я взял слова политрука Клочкова „Россия велика, а отступать некуда - позади Москва!" Я ответил, что это выдумал я сам... В части же ощущений и действий 28 героев - это мой литературный домысел.
Я ни с кем из раненых или оставшихся в живых гвардейцев не разговаривал. Из местного населения я говорил только с мальчиком лет 14-15, который показал могилу, где похоронен Клочков».
Бывший командир 1075-го полка Илья Капров рассказал, что фамилии бойцов давал Кривицкому по памяти 
капитан Гундилович. С немецкими танками 16 ноября дрался, конечно, весь полк, добавил он, и в особенности 4-я рота 2-го батальона, оказавшаяся на направлении главного удара противника.
Неполное знакомство с материалами прокурорского расследования 1948 года привело некоторых исследователей к неверным выводам, дезориентировало ряд журналистов.
В районе разъезда Дубосеково погибло больше сотни наших бойцов - русских, казахов, киргизов, узбеков. Все они достойны звания героев. В тяжелейших условиях, плохо вооруженные, гвардейцы задержали танковое наступление фашистов.
Враг так и не вышел к Волоколамскому шоссе. Подвиг был. Только вот крылья славы и исторического признания коснулись далеко не всех героев-панфиловцев. Такое часто бывает на войне.
Василий МИЦУРОВ, кандидат исторических наук
Осенью 1941 года район Волоколамска под Москвой стал для трёх десятков солдат Красной армии самым настоящим Фермопильским ущельем трёхсот спартанцев… И хотя подвиг этих людей будет описан отнюдь не Геродотом, менее значимым от этого он не стал. Ведь именно здесь в течение каких-то нескольких часов решалась судьба столицы нашего государства.
Эта гигантская композиция, изображающая воинов разных национальностей, много десятилетий назад защитивших Москву от фашистов, находится в полутора километрах от ничем не примечательной подмосковной железнодорожной станции Дубосеково в районе Волоколамска. Однако не многим жителям этого старинного городка, так же как и дачникам, проезжающим железнодорожную станцию по выходным на электричке и привыкшим к возвышающимся в полях монументальным фигурам, приходит в голову, что здесь происходило 75 лет назад…
Тогда танковые бригады вермахта с огромной скоростью продвигались к Москве. В городе уже давно было объявлено осадное положение, многие члены правительства были эвакуированы, жители – готовы к обороне. Захвачены Малоярославец, Калинин, Калуга, Волоколамск… И для того, чтобы попасть в столицу, немцам оставалось всего лишь преодолеть один рубеж обороны советской армии, находящийся у Волоколамского шоссе возле железнодорожного разъезда Дубосеково. Прорвав его, немецкие танки могли бы просто выехать на шоссе и по нему отправиться в Москву. И в тот момент, когда план кампании 1941 года нацистам кажется почти завершённым, и, согласно воспоминаниям современников тех событий, офицеры вермахта шутят, что позавтракав в Волоколамске, ужинать они будут в Москве, на их пути неожиданно встают несколько десятков советских спартанцев, которые ценой собственной жизни срывают план немцев.
Иван Васильевич Панфилов
Встать на пути нацистов к Волоколамскому шоссе предстояло 316-й стрелковой дивизией генерала Ивана Панфилова, оборонявшей Волоколамское шоссе, и кавалерийскому корпусу генерала Льва Доватора.
Волоколамский фронт в середине ноября 1941 года был растянут почти на 40 километров. Прорвать его предстояло двум дивизиям немецких танков при поддержке пехоты. При этом танкам с одной стороны должны были противостоять кавалеристы с шапками наголо, а с другой – стрелки, даже не имевшие артиллеристских орудий.
В 6 часов утра 16 ноября вторая танковая дивизия генерал-лейтенанта Рудольфа Файеля атакует центр 316-й стрелковой дивизии. А в это самое время одиннадцатая танковая дивизия генерал-майора Вальтера Шеллера устремляется в самое незащищённое в советской обороне место – линию Петелино-Ширяево-Дубосеково – то есть самый край расположений дивизии Панфилова, где находился второй батальон 1075 стрелкового полка… Но главный и самый страшный удар немцев придётся именно на железнодорожный переезд Дубосеково, который защищала 4-ая рота второго батальона, состоявшая всего из трёх десятков человек. Сдержать им предстояло почти 50 немецких танков и несколько сотен пехотинцев вермахта. И всё это – только представьте – ещё и под бомбардировками люфтваффе. При этом единственное, что защищало советских стрелков от артиллерии и бомбовых ударов противника, это высокая железнодорожная насыпь с рельсами.
Существует стенограмма интервью с одним из участников той мясорубки, рядовым Иваном Васильевым, которому посчастливилось остаться в живых. Она была записана 22 декабря 1942 года и опубликована лишь годы спустя:
«16-го числа часов в 6 утра немец стал бомбить наш правый и левый фланги, и нам доставалось порядочно. Самолётов 35 нас бомбило. Приняли бой с танками. С правого фланга били из противотанкового ружья, а у нас не было… Начали выскакивать из окопов и под танки связки гранат подбрасывать… На экипажи бросали бутылки с горючим».
В этой первой атаке, по словам Васильева, стрелкам 4 роты удалось уничтожить около 80 немецких пехотинцев и 15 танков… И это при том, что в распоряжении бойцов было всего два противотанковых ружья и один пулемёт…
Бой у станции Дубосековово стал первым сражением, в котором советские солдаты использовали ПТРД, то есть противотанковые ружья. И проблема была не только в том, что их производство к тому моменту только началось.
Сами по себе пули Б-32, которыми заряжалось это оружие, броню немецких танков толщиной в 35 миллиметров могли поразить только с близкой дистанции, да и то не в лобовой атаке, а в лучшем случае в корму…
Основным оружием панфиловцев в этом бою стали бутылки с зажигательной смесью и гранаты РПГ-40.
Хотя РПГ-40 и считалась противотанковой гранатой, её эффективность против немецких машин была ещё ниже, чем у ПТРД. Одна такая граната была способна пробить в лучшем случае 20 миллиметров брони, да и то при условии, если её к этой броне прикрепить. Именно поэтому, чтобы подорвать всего один танк, приходилось делать целую связку гранат, а потом, выбегая из окопа под шквальным огнём противника, подбираться к танку и забрасывать эту связку на башню – самое уязвимое место в бронемашине.
После подрыва танка в подобной ситуации атакующий выживал, только если очень повезёт. Как раз совершая такой манёвр, погиб политрук 4 роты панфиловцев Василий Клочков, которому 16 ноября пришлось выполнять обязанности командира роты, так как тот уже был контужен.
Это последний снимок 30-летнего Клочкова, на котором он запечатлён с дочерью перед самой отправкой на фронт…
На фото сохранилась надпись:«За будущее дочки ухожу я на войну».
Вторая атака немцев на Дубосеково началась в два часа дня. После небольшого артобстрела позиций панфиловцев в бой вступила группа из 20 танков и две роты пехотинцев, вооружённых автоматами. Поразительно, но и эта атака немцев была отброшена, несмотря на то, что к тому моменту в 4 роте осталось всего семь тяжело раненых бойцов. Но в итоге немцы так и не смогли выйти к Волоколамскому шоссе, и командующий группой армии «Центр» Федор фон Бок, поняв, что план взять Волоколамку провалился, перебросил танковые дивизии уже на Ленинградское шоссе…
Федор фон Бок
Но почему, несмотря на то, что героям панфиловской дивизии удалось остановить продвижение немцев к Москве, в последнее время их подвиг многими либеральными историками, начавшими появляться в нашей стране во времена перестройки, считается не более чем агитационной легендой?
Некоторые специалисты уверены – благодатной почвой для этого послужила статья под названием «Завещание 28 павших героев», выпущенная редактором газеты "Красная звезда" Александром Кривицким 28 ноября 1941 года, то есть спустя менее двух недель после боя у Дубосеково...
Написана статья от первого лица, причём так, как будто журналист не только сам участвовал в сражении, но и непосредственно руководил его ходом…
«Бойцы безмолвно следили за приближающимися автоматчиками. Точно распределили цели. Немцы шли, как на прогулку, во весь рост».
А вот такими словами подводился итог сражению:
«Сложили свои головы все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага».
При этом самое любопытное, как выяснялось позднее, сам Кривицкий к полю сражения не подъезжал даже близко, не побывал в Дубосеково и его корреспондент Виктор Коротеев, который решил ограничиться интервью с инструктором-информатором в штабе 316-ой дивизии.
Александр Кривицкий
При этом, что самое поразительное, количество бойцов в 28 человек журналисты взяли, что называется, с потолка. Ведь на самом деле в 4 роте насчитывалось 162 бойца, но накануне боя командование решило создать мобильную группу из самых подготовленных истребителей танков, в которую вошло 30 человек. Остальных просто нечем было вооружать – противотанковых ружей тогда было мало, и те 11, которые имелись в распоряжении дивизии, решили отдать этому спецотряду.
Но тогда почему каноническим количеством панфиловцев стало не 30 человек, а 28? Некоторые историки уверены: уменьшить количество героев на два редактор «Красной звезды» решил из-за директивы Сталина под номером 308, выпущенной 18 сентября 1941 года. А в ней предписывалось – «железной рукой обуздывать трусов и паникёров». Так у старательного литератора, сочетавшего журналистику с художественным вымыслом, а заодно и с воспитательным пиаром, среди героев в статье появилось 2 предателя, которые якобы попытались сдаться в плен, но были расстреляны своими же. Правда, перед сдачей в набор, редактор счёл, что 2 предателя на 30 человек многовато, и их количество сократили до одного, при этом он не изменил число героев.
И эта пропаганда, в которой редактор решил похоронить живых, хотя и раненых бойцов, причём безбожно ошибаясь в их именах и фамилиях, вскоре стала официальной информацией о подвиге панфиловцев, призванной поднять боевой дух армии. А потом вошла и в советские учебники.
Расследовать, что же на самом деле произошло под Дубосеково 16 ноября 1941 года и кто из дивизии Панфилова пал смертью храбрых, а кто остался жив или сдался в плен, военная прокуратура и НКВД решили в 1948 году. Тогда неожиданно для всех выяснилось: один из панфиловцев, Иван Добробабин, который, согласно статье выдумщика Кривицкого, путавшего фамилии бойцов дивизии, отличился в сражении под Волоколамском, на самом деле не только не совершал никаких подвигов, но и с августа 1942 года вполне вольготно работал на нацистов, будучи начальником вспомогательной полиции в одном из оккупированных немцами сёл.
Иван Добробабин
А другой герой опуса из «Красной звезды» – Даниил Кожубергенов, которого в статье по ошибке назвали именем никогда не существовавшего Аскара Кожебергенева, так же как и все остальных панфиловцев, якобы погибших под Дубосеково…
Даниил Кожубергенов
В тот день он не участвовал в сражении в Дубосеково просто потому, что был послан в штаб связным с донесением. Потому и выжил. Однако редактор статьи решил, что выжить не должен никто из панфиловцев… И когда Кожубергенов попытался заявить о том, что слухи о его смерти слишком преувеличены, его как самозванца просто отправили в штрафбат.
Вскоре Кожубергенову, рядовому штрафного батальона, чудом удастся избежать смерти и не меньшей мясорубки, чем та, в которой погибли его товарищи, в сражении под Ржевом. А потом, так и не будучи признанным героем-панфиловцем и получив серьёзное ранение, Даниил Кожубергенов вернётся в родную Алма-Ату, где окончит свои дни, работая истопником.
Но, умаляя подвиг 28 панфиловцев только тем, что в сражении их участвовало не 28, а немногим больше, и тем, что некоторым из них удалось выжить, историки перестроечных времён и либеральных 90-х почему-то не вспоминают подвига других бойцов дивизии генерала Панфилова, который был совершён там же, под Волоколамском, спустя 2 дня после сражения у железнодорожного переезда.
Возможно, не вспоминают потому, что о нём не писались безграмотные агитки с неправильными именами героев, и потому, что в этом героическом бою выживших уж точно не осталось.
В подмосковной деревне Строково находится братская могила тех самых одиннадцати сапёров–панфиловцев, которые погибли, прикрывая отход 316 дивизии Панфилова на другой оборонительный рубеж. Задачей группы прикрытия было задержать танки у Строково, чтобы дать возможность основным силам дивизии перегруппироваться и отступить.
В группу вошло восемь сапёров, младший политрук и помощник командира взвода. Все под руководством младшего лейтенанта Петра Фирстова. Всего 11 человек. И этим одиннадцати бойцам предстояло остановить 10 немецких танков, которые шли в сопровождении многочисленной пехоты. В это трудно поверить, но в этом бою, который продолжался 3 часа, было уничтожено 6 немецких танков и погибло около ста немецких пехотинцев и членов экипажей. Когда немцы отступили, среди бойцов группы прикрытия в живых оставалось всего три человека – сам лейтенант Фирстов и два сапёра – Василий Семенов и Петр Гениевский. Они погибнут уже во время второй танковой атаки, задержав немцев на несколько часов. Похоронили их жительницы села Строкова, ставшие свидетельницами того сражения.
Но, несмотря на неоспоримые факты, а именно то, что ценой жизни осенью 1941 года нашим бойцам удалось остановить на подступах к столице самую сильную на тот момент армию мира, сегодня, как и 20 лет назад во времена перестройки, а потом приватизации и унизительных кредитов от МВФ, о подвигах панфиловцев многие рассуждают как о мифе советской пропаганды. Хотя, чтобы это доказать, цепляться таким псевдоисторикам приходится за неточности в статье журналиста, которую позже сам автор объявит собственным художественным вымыслом. Но, уцепившись за этот вымысел, некоторые историки идут дальше и не только не признают в большинстве погибших в Великую Отечественную войну солдат Красной армии, героев и освободителей Европы от фашизма, но и называют их насильниками этой самой Европы.
